ВЗ: Один из основных проектов, над которым мы сейчас работаем, это использование спутниковых снимков и искусственного интеллекта. После катастроф для нас как для гуманитарной организации, очень важно понять, где люди находятся, насколько серьезна ситуация в определенных местах, как быстрее и эффективнее доставить гуманитарную помощь этим людям. Сейчас этот процесс недостаточно эффективен. Существует организация, которая называется ЮНИТАР, в которой делают этот анализ вручную. Грубо говоря, они закрывают аналитиков в комнате на 48 часов, и те вручную смотрят на эти снимки, отмечают здания и пытаются понять, насколько эти здания разрушены.

Проект, над которым мы работаем, включает в себя использование искусственного интеллекта для этого процесса. Мы берем снимки до катастрофы и после и пытаемся аналитически, во-первых, идентифицировать здания.

ЕВ: Инфраструктуру в целом, наверное?

ВЗ: Я бы сказала, что это исключительно здания, потому что мы используем это как аппроксимацию (основание для приблизительной оценки – ред.) к количеству людей, а это самые важные параметры. Следующий шаг - дороги и инфраструктура, например, мосты. Это для того, чтобы понять, насколько просто [или сложно] добраться до этих людей или каков наиболее короткий и безопасный путь.

ЕВ: Как же можно автоматизировать этот процесс? На какой стадии уже находится этот проект?

ВЗ: Первый раз мы будем использовать проект в Йемене в конфликте. На самом деле, это очень сложная проблема, потому что до этого было много сделано исследований. Мы думаем, что сейчас в первый раз в истории у нас достаточно данных и процессоров для того, чтобы проверить все эти алгоритмы и использовать их на достаточно большом пространстве.

ЕВ: Я предполагаю, что здесь задействованы, наверное, разные партнеры. Например, спутник кому принадлежит? Должен быть какой-то процесс получения этих снимков. Потом аналитики их обрабатывают, затем эти данные нужно передать гуманитарным сотрудникам, а они в свою очередь организуют логистику и доставку помощи. Права я или ошибаюсь?

ВЗ: Вы абсолютно правы. Например, есть снимки, которые доступны всем. Это либо спутники Европейского космического агентства, либо НАСА. В этом случае снимки открыты, но также есть и коммерческие поставщики спутниковых снимков. Есть несколько механизмов. Например, Disaster Charter (договоренность 17 космических агентств о предоставлении информации, полученной со спутников, гуманитарным организациям в случаен крупных бедствий – ред.). Коммерческие поставщики спутников предоставляют гуманитарным организациям лицензию на использование снимков. Поэтому для гуманитарных организаций достаточно просто получить доступ ко всем спутниковым снимкам после катастрофы. Также у нас есть сильные технические провайдеры, которые помогают нам построить модели.

ЕВ: То есть, можно сказать, что это пример такого сотрудничества, о котором как раз и говорят на симпозиуме?

ВЗ: Да, на симпозиуме очень большое количество разных организаций ООН, и продукт, который мы пытаемся разработать, он не только для Всемирной продовольственной программы. Это продукт, к которому должны иметь доступ люди из гуманитарных организаций, потому что информация – основной «кирпич» [в системе оказания] гуманитарной помощи в случае катастроф.