СЮЖЕТ "Язык до ООН доведёт..." Рассказ о судьбе одного из сотрудников Организации Объединённых Наций
Культура и образование
Каждый год 21 февраля в ООН отмечают День родного языка. Но в век глобализации многим людям, выросшим на пересечении разных культур, не так легко решить, какой язык считать родным. Что это - язык твоих родителей? Язык, на котором впервые заговорил ты сам? Язык твоей культуры? Переводчик ООН Севастьян Гарретт родился и вырос в Англии, но одна ветвь его родословной тянется из России. И с нами он говорил на русском языке.
«Какая умница, какой талант в каждом слове, в каждой усмешке! Какая смесь мужественности и мягкости, твёрдости и деликатности, породистого англичанина и воронежского прасола! Как всё мило в нём и вокруг него», - так писал Бунин об Александре Ивановиче Эртеле - замечательном русском писателе, о котором с восторгом отзывались Короленко, Горький, Чехов и Толстой. В действительности английскими у Эртеля были только манеры: он был потомком обрусевших немцев и крепостных крестьян из Воронежской губернии. Один из интереснейших мыслителей своего времени, он не получил никакого формального образования. А вот его правнук Севастьян Гарретт - настоящий англичанин, выпускник Оксфорда, переводчик ООН: «С одной стороны его Бунин вспоминает как английского джентльмена в таком изящном костюме. С другой стороны, - удивительная простота, и он сам считал, что он из крестьянской среды в общем».
Для меня это семейные письма от интересных людей, которые к тому же были известными писателями
Как же случилось, что прихотливая нить судьбы протянулась из Воронежа в туманный Альбион? Похоже, что всему виной - семейная тяга к знаниям. Дочь Эртеля, студентка Высших женских курсов в Петербурге, была недовольна тем, что революционные настроения 1905 года отодвинули учебный процесс на задний план, и поехала учиться в Англию. Там Наталья Александровна вышла замуж, родила детей и - начала переводить на английский работы русских философов. А со временем занялась и литературным переводом.
«Одна из первых вещей, которые она перевела, - это были стихи Ахматовой. Она сама их выбрала, и это был первый перевод Ахматовой на английский язык и очень прилично, надо сказать», - рассказывает Севастьян Гарретт. Он показал нам открытку Ахматовой, в которой та благодарит Наталью Александровну Даддингтон за перевод. «Замечательно иметь открытку, посланную..., что вообще открытка из Ленинграда в середине 20-х годов добралась до Англии, - говорит Гаррет. - И вот очень такая дружеская и любезная открытка и последняя фраза, она говорит: “Читая ваше письмо, я радовалась, что есть женщины, которые так мыслят и чувствуют».
Бабушка очень дорожила, во-первых, языком, во-вторых, культурой вообще и церковью, православием и всё это она хотела передать детям
Эту открытку Ахматовой, а также несколько писем Бунина и его жены Севастьян обнаружил в семейном архиве. Наталья Александровна состояла в переписке со многими выдающимися людьми. Но то, что другие расценили бы как литературную сенсацию, Севастьян воспринимает как часть семейной истории: «Для меня это, в общем, семейные письма от интересных людей, которые к тому же были известными писателями. Бунин написал бабушке, потому что он очень ценил Эртеля, и отчасти потому что он знал, что бабушка переводчица, и надеялся, что, может быть, она может его произведения перевести.
Таким же естественным, обиходным было для Севастьяна и общение на русском языке. «Бабушка очень дорожила, во-первых, языком, во-вторых, ну, культурой вообще и церковью, православием и всё это она хотела передать, - вспоминает Гаррет. - Это её был родной язык, она говорила со своими детьми на этом языке, дети его отлично знали. Детям тоже было естественно с со своими детьми по-русски говорить».
Я чувствую себя вполне англичанином и, в некоторых случаях, вполне русским
Хотя Севастьян считает себя британцем, он очень рад, что в его жилах течёт перемешанная веками кровь немецких бюргеров, английских джентльменов и русских крестьян. «Я очень, - ну это глупо сказать - горжусь, потому что чем здесь гордиться, но мне доставляет огромное удовольствие, что я имею все эти разные нити, и я нисколько не чувствую себя обременённым тем, что у меня все эти разные части. Наоборот, я чувствую себя вполне англичанином и, в некоторых случаях, во всяком случае, вполне русским».