Александр Зуев: в Миссии ООН на Кипре 100 процентов российского контингента полицейских – женщины
Ряды миротворцев ООН всё чаще пополняются за счет женщин. В частности, число женщин-полицейских в миротворческих силах ООН за последние несколько лет увеличилось почти вдвое. Представительницы прекрасного пола прибывают на службу из самых разных стран, в том числе из России. А в Миссии ООН на Кипре женщины представляют весь российский контингент полицейских.
О женщинах, решивших надеть голубые каски и о реформе миротворческой деятельности ООН Людмила Благонравова расспросила помощника Генерального секретаря по вопросам верховенства права Александра Зуева, возглавляющего соответствующее управление в Департаменте по миротворческим операциям. Зуев занял эту должность в июне.
*****
ЛБ: Вы работали в Программе развития ООН, в ЮНИСЕФ, в Управлении ООН по обслуживанию проектов. Как Ваш профессиональный путь привел Вас в Департамент по миротворческим операциям?
АЗ: Я последние 27 лет работал в общей сложности в пяти агентствах Организации Объединенных Наций, и все они выполняли довольно специфические функции, но они все взаимозависимы. Если Вы посмотрите на последнее заявление Генерального секретаря ООН, г-на Антониу Гутерриша, Вы увидите, что он очень активно призывает всех сотрудников Секретариата ООН совместить и скоординировать деятельность в области развития, в области прав человека с нашей работой по поддержанию мира и стабильности.
С этой точки зрения Департамент миротворческих операций позволяет использовать в моей работе тот опыт, который был у меня в таких организациях, как, например, ЮНИСЕФ, или Программа развития ООН, у которых есть довольно крупные компоненты, связанные с верховенством закона, с развитием международного законодательства в области защиты прав человека, в области предотвращения конфликтов, в области гуманитарной помощи. Всё это очень близко соприкасается с миротворческими операциями, которые мы ведем из этого Департамента. И, соответственно, это сочетание опыта в разных сферах было, как я могу предположить, одной из главных причин, по которым г-н Гутерриш решил назначить меня на эту должность.
ЛБ: Вы – человек в этом департаменте новый, у Вас все еще – взгляд «со стороны». В чем Вы видите слабые и сильные стороны миротворчества ООН?
АЗ: В любой организации, конечно, всегда есть сильные и слабые стороны, как Вы заметили. К сильным сторонам я бы отнес то, что, без сомнения, голубые каски ООН являются одним из самых главных брендов Организации Объединенных Наций. Если мы посмотрим на истоки – почему ООН была учреждена как глобальная и самостоятельная организация? Это произошло потому, что была потребность в поддержании мира и безопасности, предотвращении конфликтов, а если уже конфликты и возникают, то – в согласованных международным сообществом интервенциях, чтобы как можно скорее эти конфликты прекратить, чтобы защитить гражданское население в ходе этих конфликтов, чтобы способствовать нормальному, цивилизованному диалогу внутри стран и между странами. Потому что мы имеем дело с разными конфликтами в этом департаменте. Есть межгосударственные конфликты, некоторые из них, к сожалению, очень застарелые. Некоторые миротворческие операции у нас продолжаются уже коло 70 или 50 лет. А есть совершенно новые, совершенно свежие конфликты, которые возникли за последние 10-15 лет. Они тоже требуют международной интервенции.
Но мы всегда работаем в соответствии с мандатом Совета Безопасности. В этом и особенность – любая миротворческая операция начинается только тогда, когда есть согласованное решение Совета Безопасности, который не только дает нам политический мандат, но и устанавливает его границы, определяет наши функции. Он также выделяет соответствующие ресурсы, без которых нельзя вести операции.
То есть с точки зрения сильных сторон – это то, что мы имеем политическую поддержку в своих операциях, имеем очень «сильный» бренд. Не так много подразделений ООН, которые были награждены Нобелевской премией мира, но миротворцы, на мой взгляд, ее совершенно заслуженно получили и продолжают этот бренд очень активно нести по всему миру. Я думаю, что элемент узнаваемости очень большой, и это тоже нам помогает, когда мы участвуем в различного рода операциях.
С точки зрения проблем и недостатков, главный – это ресурсная база. У нас в последнее время в связи со многими глобальными и политическими изменениями, а также с бюджетными, фискальными кризисами, которые затронули многие страны-доноры, сейчас ресурсная база миротворческих операций была значительно сокращена. Это приводит к определенным изменениям в наших войсках – и полицейских подразделениях, которые работают в конкретных странах. Мы должны теперь думать, как более эффективно использовать эти ресурсы. Если их становится меньше, мы, тем не менее, надеемся выполнять свою миссию даже с этими ограниченными ресурсами.
Вторая проблема была сформулирована новым Генеральным секретарем ООН Гутерришем: у нас, к сожалению, многие подразделения ООН – и департаменты, и фонды, и программы, и специализированные учреждения – часто действуют в рамках своего мандата, но не в полной координации с другими частями системы ООН. Для нас во многих ситуациях очень важно, чтобы миротворческая операция проходила в тесной координации с теми агентствами, которые уже работали до конфликта, работают во время конфликта или после конфликта. Это не всегда просто, потому что разные бизнес-модели, разные мандаты, которые им выдала Генеральная Ассамблея или Совет Безопасности. На это мы сейчас направляем большие усилия, и эту задачу, в том числе, и я стараюсь помочь Генеральному секретарю решить в своей новой должности.
ЛБ: Какие реформы планируются в миротворческой деятельности ООН? Какие конкретно у Вас приоритетные задачи?
АЗ: Реформа Генерального секретаря, как Вы знаете, состоит из трех элементов. Два элемента он уже представил государствам-членам на рассмотрение. Это реформа системы развития Организации Объединенных Наций. Вторая – это административная реформа, реформа менеджмента и тех систем, которые мы используем в наших рабочих процессах. Третья, большая реформа, будет касаться как раз того блока, куда входит наш Департамент и конкретно мой офис – Управление верховенства закона и учреждений безопасности. Эта реформа будет объявлена несколько позже, существует несколько вариантов.
Но речь идет о том, чтобы также консолидировать и достичь большей координации в работе этого блока, связанного с политическими вопросами, с миротворчеством, с предупреждением конфликтов, с миростроительством и с поддержанием устойчивого мира, на что делает большой акцент Генеральный секретарь. Поэтому явно сдвигаться будут приоритеты с реактивных действий, когда мы уже вступаем в ситуацию, когда конфликт уже существует, обычно – в очень острой форме, скорее, на превентивные действия, когда все учреждения ООН – и наш блок, и политический блок, и блок по вопросам безопасности – будут нацелены, в первую очередь, на раннее обнаружение симптомов того, что ситуация ухудшается и что может возникнуть серьезный международный или внутренний конфликт. Соответственно, инвестиции в превентивную дипломатию ООН должны в результате такой реформы увеличиться.
Все основные компоненты, которые входят непосредственно в мой офис, свое значение сохранят. У меня нет в этом никаких сомнений. Это пять основных компонентов. Это Управление полиции ООН (UNPOL), которое, без сомнения, будет играть большую роль, потому что в любой – и в кризисной и не в кризисной – ситуации роль полиции, правоохранительных органов в защите населения, защите прав и жизни людей остается и будет оставаться очень важной.
Второй большой блок, который работает в рамках моего офиса – это блок, связанный с коррекционными и пенитенциарными учреждениями, системой правосудия. Это и работа судов, это функционирование тюрем.
Большую роль играет наша глобальная программа по разминированию (UNMAS). Здесь масштабы работы более или менее ясны. У нас есть детальная информация о том, какие типы мин существуют, где они используются, где существуют минные поля, где надо разминировать, где есть склады оружия конфискованного, которое, например, подлежит уничтожению, где существует опасность других взрывных устройств, которые сейчас, к сожалению, используются террористическими организациями. Мы этим тоже начали заниматься, это важное новое направление. Эта служба тоже останется.
Ну, и, без сомнения, компоненты, связанные с демобилизацией и с реинтеграцией бывших участников военных формирований – не важно, были ли это какие-то политические силы, или это были незаконные формирования. Во многих странах они сохраняются.
И последний, но не по значению, - это компонент, связанный с реформой систем и структур безопасности, потому что во многих странах, которые выходят из тяжелых гражданских войн, из конфликтов межгосударственных, эти системы не разработаны, не функционируют так, как необходимо в соответствии с международными стандартами. И наша задача – помочь этим государствам, оказать техническую поддержку, если нужно, путем отправки туда наших экспертов, которые работают над этими вопросами.
Все эти пять элементов останутся. Конфигурация может быть изменена в ходе реформы, я бы не хотел делать предположения. Я знаю, что в ближайшее время Генеральный секретарь окончательно сформирует свое мнение и представит государствам-членам в течение ближайших недель свое видение – как новая архитектура по вопросам мира, безопасности и миростроительства должна функционировать. Соответственно, потом мы с учетом мнения Генеральной Ассамблеи и особенно Совета Безопасности будем смотреть, что мы должны здесь изменять и в каком направлении двигаться.
ЛБ: Генеральный секретарь много говорит о том, чтобы привлекать как можно больше женщин ко всем направлениям деятельности ООН. И в частности, Ваш предшественник Дмитрий Титов в одном из последних интервью Службе новостей ООН говорил о том, что сейчас активно привлекаются женщины к работе в полиции ООН. И это продиктовано не только каким-то абстрактным желанием достичь гендерного баланса, но и оперативными нуждами – такими, как работа с местным населением. Собираетесь ли вы продолжать работу в этом направлении?
АЗ: Без сомнения. И это связано не только с тем важным заделом, с той реформой, которую уже начал мой предшественник. Мы, без сомнения, будем продолжать. Но это связано не просто с моим личным желанием или желанием предшественника. У нас, во-первых, есть очень четкие указания Генерального секретаря ООН, который поставил задачу достичь полного равенства, в том числе, в представительстве женщин на руководящих должностях в ООН. Пока все назначения, которые он делал, они были сделаны в соотношении три к одному между женщинами и мужчинами. Соответственно, доля уже в настоящий момент руководящих работников-женщин увеличилась.
Такие же задачи стоят, но с учетом специфики каждого направления работы и перед всеми службами. Полицейский департамент, как часть моего офиса, является одной из служб. Там у нас немного более скромная задача – добиться 20 процентов. Это будет огромный прогресс, потому что несколько лет назад было в районе 6 процентов. Сейчас благодаря усилиям моего предшественника и моих сотрудников, и я тоже к этому приложил какие-то усилия, мы уже довели до 11 процентов, то есть удвоили долю женщин в полицейских подразделениях, в том числе, это касается не только тех сотрудников полиции, которые в штатском, без униформы, но и тех, кто имеет военное звание, тех, кто носит форму. Таких женщин-полицейских становится все больше.
Два месяца назад я на базе центра подготовки миротворцев в Домодедово под Москвой приветствовал большую группу из целого ряда африканских стран и стран СНГ женщин-полицейских, которые были подготовлены на специальных курсах для дальнейшей работы в миротворческих операциях. Они представляли очень многие страны и регионы. Я там разговаривал с несколькими российскими женщинами – офицерами полиции. Они буквально через две недели должны были поехать и участвовать в нашей миротворческой операции на Кипре. Они мне с гордостью сказали, что на Кипре в российском полицейском контингенте 100 процентов женщин. Их не так много – если честно, их всего пять. Но это было приятно услышать. У нас есть, например, полицейский контингент в ДРК, там почти 400 полицейских. Там тоже работают женщины. В том числе, я видел очень компетентных, профессиональных женщин в должностях подполковников, полковников, на руководящих должностях в полиции - из многих африканских стран.
Этот «тренд» будет продолжаться. Это во многом зависит от самих стран, которые нам выделяют свои военные или полицейские контингенты, - есть ли у них уже определенная база и есть ли специалисты-женщины, которые подготовлены, которые должны знать иностранный язык, понимать специфику миротворческих операций, в которых им предстоит трудиться. А специфика большая, она и страновая, и профессиональная – с точки зрения наших стандартов поведения, с точки зрения требований, которые мы предъявляем к сотрудникам и сотрудницам. Тут мы должны расширять сотрудничество с государствами-членами. Но во всех моих встречах с Постоянными представителями различных стран при ООН, с министрами, с которыми я встречаюсь по роду своей деятельности, мы всегда подчеркиваем, что мы можем им помогать формировать такой контингент. И мы особо всегда подчеркиваем, что мы хотели бы, чтобы в эти группы подготовки входило больше и больше женщин.