Глобальный взгляд Человеческие судьбы

Адские испытания не помешали похищенному на Северном Кавказе сотруднику УВКБ вернуться к своей работе

Адские испытания не помешали похищенному на Северном Кавказе сотруднику УВКБ вернуться к своей работе

media:entermedia_image:b52308b7-271f-4fb9-9fda-0842a77abbcf
Сотрудник Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) Винсент Каштель почти весь 1998 год провел на Северном Кавказе прикованным к кровати при помощи наручников и железного троса. Гражданин Франции находился в заложниках 317 дней. Похитители подвергали его пыткам и освещали помещение не большем чем на 15 минут в день.

Винсент Каштель был похищен во Владикавказе 29 января 1998 года и освобожден 12 декабря этого же года в результате спецоперации силовых ведомств России. 37-летний француз вернулся на работу в УВКБ, где он и служит до сих пор.

В интервью для информационных служб ООН по случаю Всемирного дня гуманитарной помощи Винсент Каштель заявил, что у него никогда не было сомнения относительно возращения на пост в УВКБ.

«Если бы я ушел, то это означало бы победу тех парней. Для меня было очень важно доказать самому себе, что я могу работать», — отметил бывший заложник.

Винсент Каштель в 1998 году был главой офиса УВКБ в Северной Осетии, Россия. 29 января в его съемную квартиру во Владикавказе ворвались трое неизвестных лиц в камуфлированной одежде с оружием. Они одели на него и его охранника наручники и увезли в багажнике в неизвестном направлении. В течение трех дней его несколько раз пересаживали из одной машины в другую.

Главу офиса УВКБ держали в подвале и в течение первых 12 дней избивали и подвергали разного рода пыткам. Затем его оставили одного в холодном и темном помещении. Винсент Каштель подчеркнул, что все, что случилось с ним во многом его закалило и привело к тому, что на все человеческие страдания сегодня он смотрит по-другому. «Я не знал, что такое пытки. Я не знал, что такое одиночное заключение. Теперь я могу говорить об этом. Сейчас я по-другому воспринимаю сигналы, когда беженцы говорят об этом»,— добавил Винсент Каштель.