Полностью разрушенный Мариуполь

А Елена, анестезиолог из Харькова, под непрекращающимися обстрелами дежурила у постели больных COVID-19, подключенных к аппаратам искусственного дыхания. И Максим, и Елена пережили настоящий ад. Мариуполь, ставший трагическим символом этой войны, был полностью разрушен. Городская больница постоянно подвергалась обстрелам. «Ракетные удары наносили по центру перинатальной медицины, по родильному отделению – всюду, – вспоминает Максим. – Стреляли прямо в окна: мы видели, как из окон вылетали куски человеческих тел».

Больницы стали стратегическими целями

Максиму и Елене удалось выбраться из своих городов, и сейчас они работают в мобильной клинике Международной организации по миграции (МОМ) в городе Белз на границе с Польшей. «Я уехала из Харькова только ради детей, им 10 и 14, – объясняет Елена. – Мы провели 10 дней в укрытии, у одного поднялась температура до 40 градусов. Обоим снились кошмары, они не могли спать, им все время было страшно, потому что дом постоянно сотрясался от взрывов».

Максим и Елена как никто знают, что переживать тяготы войны приходится не только пациентам, но и оставшимся медикам. «Больницы стали стратегическими целями», – говорит Максим. Медицинские работники, такие как Максим и Елена, рискуют жизнью, помогая людям, здоровье которых подорвано войной. По данным, подтвержденным Всемирной организацией здравоохранения, с начала войны в Украине было совершено 200 нападений на медицинские учреждения. 

Фото МОМ/А.Кирпичева

В харьковской больнице Елена переправила всех больных, кроме самых тяжелых, в подвал, а сама бессменно ухаживала за лежачими. Никто из остальных врачей не мог добраться до больницы.

Работа по 14 часов в сутки

К концу февраля небольшое помещение в подвале двухэтажного спортклуба в Мариуполе превратилось в «больницу» для 4000 человек, укрывшихся в здании. Максим был здесь и педиатром, и пульмонологом, и хирургом, и медбратом, и психологом.

Он работал по 14 часов в сутки. В этой тесноте Максим помогал людям с огнестрельными и осколочными ранениями, лечил возникшие из-за антисанитарии кишечные инфекции у детей, а также бронхит и пневмонию у тех, у кого из-за постоянного холода и лишений сдавала иммунная система.

Во время редких передышек, когда прекращались обстрелы или прерывался нескончаемый поток пациентов, Максим подсчитывал, сколько у него осталось лекарств, со страхом думая о том дне, когда ему больше нечем будет лечить людей.

Моему отчиму прострелили ногу. Ему в спешке сделали срочную операцию в Мариуполе – без света, без рентгена, вообще без ничего

Не хватало не только лекарств: люди голодали, мерзли, не было воды. Снаряды превратили город в руины, на улицах появлялись все новые массовые захоронения. Казалось, даже надежда покинула Мариуполь.

Одно из самых жутких воспоминаний для Максима – когда ракета ударила в один из домов поблизости, превратив его в груду камней. В соседнем доме заживо сгорели люди. «Меня отбросило взрывной волной, – рассказывает Максим, – но я услышал, как женщина зовет на помощь. Я вытащил ее и молодого парня из-под обломков. У парня были множественные переломы, он не мог двигаться. Я поехал искать «скорую» – все это под непрекращающимися обстрелами. Нам удалось найти помощь, и мы его спасли».

Страданиям людей не было конца: «Моему отчиму прострелили ногу. Ему в спешке сделали срочную операцию в Мариуполе – без света, без рентгена, вообще без ничего. Без нормальной медицинской помощи он бы не выжил. И я повез его в Запорожье – мы ехали три дня. Там его прооперировали».

В харьковской больнице Елена переправила всех больных, кроме самых тяжелых, в подвал, а сама бессменно ухаживала за лежачими. Никто из остальных врачей не мог добраться до больницы.

Фото МОМ/Г.Кортес

Сейчас Максим и Елена работают в мобильных медицинских бригадах Международной организации по миграции (МОМ).

Ей с детьми все же удалось попасть на эвакуационный поезд, но они чуть не погибли по дороге, когда железнодорожная станция, через которую они проезжали, попала под обстрел. 30 часов, как в страшном сне, провели они на полу вагона, держась друг за друга и надеясь на чудо.

Мобильные бригады МОМ

Сейчас оба врача работают в мобильных медицинских бригадах Международной организации по миграции (МОМ). Они оказывают первичную медицинскую помощь и психологическую поддержку внутренне перемещенным лицам и тем, кто их принимает. В каждой мобильной клинике есть врач, медсестра и психолог, которые проводят консультации, скрининги и направляют к специалистам по неинфекционным и инфекционным заболеваниям (в том числе COVID-19) и другим особым случаям, оказывают базовую помощь при травмах и первую психологическую помощь.

Психологи, работающие с исполнительным партнером МОМ, проводят индивидуальные и групповые консультации, а также объясняют связь между психическим и физическим здоровьем и учат справляться со стрессом.

Большинство пациентов мобильных клиник составляют женщины, дети и пожилые люди, многие из которых страдают хроническими болезнями. Эта инициатива – поистине «спасательный круг» для тех, кому пришлось бросить свои дома. МОМ осуществляет ее во взаимодействии с местными властями, гуманитарными партнерами и организациями гражданского общества.

«Мы не могли сидеть без дела под грузом всех этих воспоминаний, – говорят Максим и Елена. – Гораздо лучше заниматься своей работой и помогать тем, кто нуждается в помощи». Деятельность МОМ в области здравоохранения в Украине стала возможной благодаря поддержке правительства Японии.