Каждый год 800 тысяч человек добровольно уходят из жизни. Об этом во Всемирный день предотвращения самоубийств, который отмечается 10 сентября, сообщают эксперты Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Многие подростки в разных странах зачастую видят единственный выход в том, чтобы свести счёты с жизнью.

Россия – одна из стран, для которых эта проблема стоит особенно остро. Многие склонны связывать число самоубийств с социально-экономическим положением. Однако, как подчеркивают эксперты, экономические факторы могут усугублять ситуацию, но причиной решения уйти из жизни, как правило, не являются.

Сегодня мы повторяем материал Елены Вапничной, которая попыталась понять – что же заставляет подростков идти на столь радикальный шаг, как самоубийство.

*****

Начнём с хорошей новости: Россия больше не является мировым лидером по подростковым самоубийствам.

«Примерно с середины 2000 годов мы можем констатировать сокращение частоты суицидов. Ну, Россия за это время ушла, скажем, с первого места на третье. Это достижение. Но это слишком маленькое достижение, на котором можно было бы успокоиться, я бы сказала так».

Алла Иванова – один из авторов первого всестороннего исследования масштабов и причин подростковых самоубийств во всех регионах России. Его провели Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) и Центральный НИИ организации и информатизации здравоохранения. Оказалось, что набор причин суицида российских подростков – универсален. Это и несчастная любовь, и одиночество, и проблемы в школе. Как ни странно, алкоголь не играет тут существенной роли, так же как и социально-экономическое положение.

«Может быть, более важным с точки зрения провоцирования суицида являются не столько экономические проблемы, сколько вот распад неких социальных связей, утрата обществом единых ценностей, целей и перспектив, и экономические трудности могут так сказать, усугублять ситуацию, но сами причиной не являются. Корень всё равно лежит в семейных проблемах. По сводным данным разных исследований до 92% самоубийств, они всё равно упираются в то, что дома нехорошо».

Карина Вартанова из московского бюро ЮНИСЕФ напоминает, что суицидальные настроения возникают и у огромного количетсва взрослых людей.

«Ну процентов у 80, да, хоть раз в жизни человек задумывается, ему бывает настолько больно, плохо и трудно, что он думает – а не лучше ли? В подростковом возрасте, они более часты, такие настроения и такие состояния эмоционально неустойчивые. Кроме того, они не очень воспринимают реальность смерти, как таковую. Им кажется, что они на минуточку покончат с собой, все ужаснутся, они всех накажут, а завтра всё будет так, как было».

В ходе исследования выяснилось, что многие подростковые самоубийства скрываются в других диагнозах – например, передозировка лекарств или наркотиков, несчастный случай, дорожная авария. Алла Иванова:

«И картина получилась, конечно, очень разнообразная по России, но в целом, можно сказать, что уровень суицидов в России, к сожалению, может оказаться ещё выше, чем о том свидетельствует реальная статистика».

А знать о реальных масштабах проблемы нужно, чтобы найти пути её решения. И в первую очередь, по словам Карины Вартановой, надо менять само отношение к подросткам.

«У нас до сих пор очень широко распространён такой репрессивно-диктаторский тон общения с детьми, будь они дети или подростки. Такая у нас традиция, так мы привыкли. Это практикуется в школах, это практикуется в любых учреждениях, которые работают с детьми. Публичное обращение со свободолюбивым уже и тонко чувствующим подростком вот в такой манере может привести к чему – ровно к тому, к суициду. Это я беру только-только один маленький срез».

А нужно совсем немного.

«Изменение интонации в общении с нашими детьми – интонации, я уже не говорю о поступках – уже будет значить очень многое, уже приведёт к очень большому количеству сдвигов. А уж если говорить о том, что среднеарифметический родитель, точно так же как и среднеарифметический преподаватель имеет очень смутное представление о том, что такое суицидальное настроение, что в такой ситуации нужно делать, какого рода специалисты требуются, то понимаете, какая картина».

Карина отмечает, что в стране стали появляться горячие линии, центры психологической помощи, клиники, дружественные молодёжи. Но всё это нужно выстроить в стройную скоординированную систему.

«У меня в голове такая картинка, что вокруг подростка должна быть раскинута такая невидимая, абсолютно невидимая, но присутствующая сетка. Вот как мы прыгаем на батуте и там есть страховочные сетки. Вот точно также должны быть эти страховочные сетки, и они должны состоять из людей, которые очень хорошо ориентируются в том, какие опасности грозят нашим детям».