Прославленный биолог Юрий Дарман стал первым россиянином, удостоенным Международной премии МИДОРИ. Секретариат Конвенции ООН по сохранению биоразнообразия и Экологический фонд AEON присуждают ее раз в два года.

Последние 15 лет Юрий Дарман занимает должность директора Амурского филиала Всемирного фонда дикой природы в России. В условиях быстрого развития инфраструктуры по обе стороны российско-китайской границы он успешно спасает уникальную экосистему края от последствий деятельности человека.

Дело это непростое. Амурский регион – это более миллиона квадратных километров площади и, по словам самого Юрия Александровича, – это «морозы и снега, комары и клещи, бездорожье и непроходимые хребты». Под руководством Дармана на этой земле появились многие охраняемые природные территории, увеличились популяции дальневосточного леопарда, амурского тигра и дальневосточного аиста.

Вручение премии МИДОРИ состоится в декабре в мексиканском Канкуне. Радио ООН удалось преодолеть временную разницу в 14 часов между Нью-Йорком и Владивостоком и связаться с Юрием Дарманом, чтобы поздравить его с такой заслуженной наградой.

*****

ЮД: Мало того, что награда самая высокая в области сохранения биоразнообразия, так еще смогу съездить в Мексику, посмотреть древнюю империю Майа!

НШ: В сообщении коротко сказано о том, что Вас награждают за огромный вклад в сохранение биоразнообразия Амурского края. А можете поподробнее рассказать о своих проектах?

ЮД: Награда присуждается, в первую очередь, за практическую работу на земле. Именно на конкретном участке почти в два миллиона квадратных километров бассейна реки Амур и прилегающих территорий мы смогли создать системы, которые позволяют сохранить редкие виды. Под «зонтиком» этих редких видов таких как амурский тигр, дальневосточный леопард, аист, сохраняются экосистемы, которые им нужны. Поэтому программа у нас получилась комплексная и позволила создать систему охраняемых природных территорий сравнимых по площади с Амазонкой. Это огромная работа, которая длилась почти 20 лет. Думаю, что именно за совокупность всех достижений я и получил эту награду.

НШ: А в самой России оценивают ваши проекты так же высоко?

ЮД: Я в России получил уже все возможные награды, в том числе от Президента России. Буквально в сентябре этого года я получил Почетную грамоту Президента РФ за вклад в сохранение амурского тигра и создание Национального парка Бикин. До этого, в 2013 году, мне было присвоено звание Заслуженного эколога Российской Федерации за сохранение дальневосточного леопарда и создание Национального парка «Земля леопарда».

До этого у меня были награды от Министерства природных ресурсов, от губернаторов Хабаровского и Приморского краев. Я считаю, что Всемирный  фонд дикой природы, Амурский филиал которого я возглавляю вот уже почти 15 лет, имеет хорошую репутацию и в России, и за рубежом.

Нам совместными усилиями удалось восстановить популяцию дальневосточного леопарда. Когда программа начиналась в 2001 году - я ее называл «Спасти каждого из оставшихся» - леопардов оставалось всего тридцать на планете. (Речь идет о нашем северном, дальневосточном подвиде). Там, естественно, были вложены и наши деньги, и государственные, огромная помощь была от науки  - и вот за эти годы нам удалось утроить численность леопардов: их уже 90, если посчитать вместе с китайской стороной.

Но самое главное, что нам удалось совместно создать большую объединенную охраняемую территорию - Национальный парк «Земля леопарда», который охраняет почти 60 процентов всех мест обитания леопарда на Дальнем Востоке. Но это было бы невозможно, если бы мы не работали в тесной связке с Администрацией президента Российской Федерации. Сергей Иванов, он же является у нас председателем специального фонда по леопардам. И при его административной поддержке мне многое чего удалось, конечно…

НШ: А удалось ли создать какую-то устойчивую систему или по-прежнему необходимо прилагать какие-то особые усилия для того, чтобы леопард жил и выживал?

ЮД: Ну, по леопардам, я считаю, что самое главное сделано – создана большая охраняемая природная территория, которая имеет серьезное стабильное государственное финансирование. Наша задача как  общественной организации было подготовить все это и запустить, а дальше пусть уже государство российское занимается этим вопросом.

В национальном парке сейчас работает более 150 человек, и годовой бюджет у них составляет более ста миллионов рублей. Это деньги не общественные, эти деньги поступают их российского бюджета на сохранение леопарда. Очень важно, что все это всколыхнуло еще и Китай. Это же трансграничная территория, мы примыкаем к провинции Цзилинь и провинции Хэйлунцзян в Китае. Наши леопарды и тигры потихонечку туда пошли. Китайская сторона объявила очень серьезную программу по созданию огромного национального парка, прилегающего к нашему, но расположенного на той стороне. Там уже 15 сейчас леопардов живет и несколько тигров. А если будет объединенный российско-китайский трансграничный резерват, вот тогда я буду спокоен навсегда. Когда леопардов станет больше 100-150, тогда мы уже не будем бояться за генетическое будущее леопарда.

Но мы все равно думаем о том, что нужно создать вторую, резервную популяцию дальневосточного леопарда. Мы ее будем создавать со следующего года на другом участке - на Южном Сихотэ-алине, где раньше леопард был, но пропал еще сорок лет назад. Мы договорились с зоопарками России и США, что нам будут давать леопардят, а мы их здесь будем адаптировать и выпускать на природу. То есть будет еще вторая резервная популяция. Вот тогда все будет хорошо!

НШ: Скажите, а какие вот сейчас еще насущные проблемы есть в Амурском регионе?

ЮД: Мы же работали в области защиты так называемых «флаговых» видов. Естественно, всем хорошо известно об амурском тигре, много о нем слышали, и он пользуется личным вниманием Президента РФ.

В 2010 году нам удалось вместе с Министерством природных ресурсов организовать этот Всемирный тигриный саммит в Санкт-Петербурге. И он стал «точкой отсчета» по увлечению этой темой не только в России, но и в Китае, и в Индии, и в Непале. В общем, по всей планете после этого саммита началась программа по спасению тигров. Ну и после этого России было уже неудобно отказываться от своих обещаний, и реально увеличилась система финансирования. Ну, а нам удалось увеличить площадь территории заповедников и национальных парков в ареале амурского тигра почти до двух миллионов гектаров. Сейчас 25 процентов всех лесов, где тигр живет, находится под охраной государства и опять же имеет хорошее государственное финансирование.

Но, с другой стороны, это же только 25 процентов территории… Поэтому мы сейчас думаем о том, как создать систему охраны и рационального использования природных ресурсов за пределами этих ООПТ (особо охраняемые природные территории России), а это охотничьи хозяйства и аренда лесных добывающих компаний. Там все не так просто, и там нам предстоит еще много работы совместной с государственными органами, чтобы убедиться, что тигров не становится меньше. Тем более, что Россия обещала дальнейшее увеличение численности. И к 2022 году, к следующему году тигра по азиатскому календарю, Россия обещала, что будет 700 тигров. Сейчас их 540.

Самая главная работа моя, как я считаю, это именно создание крупной, долгосрочной, действующей Амурской экорегиональной программы.  В 2000 году я как раз приехал в Вашингтон, где прошел специальные курсы по обучению планирования таких программ. Они были организованы Всемирным фондом дикой природы. На основе полученных знаний я смог сделать оценку всего Амурского бассейна и разработать план действий.

В 2003 году этот план действий был утвержден не только нами, но и другими крупными общественными организациями и поддержан государственными структурами. Важность заключается именно в долгосрочном видении и охвате больших территорий, включая Китай и Монголию – весь бассейн Амура. Это позволило нам сохранять биоразнообразие в одном из знаменитых мест на планете Земля, входящих в список Global 200 (рейтинговый список экосистем Всемирного фонда дикой природы).