В ООН должны стремиться покончить со случаями сексуальной эксплуатации со стороны миротворцев. Недопустимо, чтобы жертвы таких надругательств страдали от тех, кто призван защищать их жизни и права. С таким заявлением выступила Специальный координатор по совершенствованию мер реагирования ООН на сексуальную эксплуатацию и сексуальные надругательства Джейн Холл Лут, отвечая на вопросы Центра новостей ООН.

Этот пост был учрежден в феврале 2016 года. Лут рассказала о мерах, которые принимаются и будут приняты в будущем для борьбы с этим постыдным явлением.

*****

Насколько широко распространена сексуальная эксплуатация в системе ООН?

Я думаю, что лучше было бы спросить, насколько вообще распространены сексуальная эксплуатация и надругательства. Это глобальное бедствие, честно говоря. На свете не существует семьи, школы, организации, армии, правительства или какого-либо другого сообщества, которому не приходилось бы иметь дело с этой проблемой.  Это очень жесткое заявление. По сути, на планете нет места, где женщины, дети и уязвимые группы были бы в полной безопасности или были бы защищены от потенциальных сексуальных посягательств. Проблема существует и в ООН.

Учитывая, что это глобальное бедствие и принимая тот факт, что мы не исключение – мы должны постоянно быть начеку, постоянно совершенствовать нашу систему и наши возможности, во-первых, по предотвращению таких случаев, а, во-вторых, по реагированию на них, если они все-таки происходят.

Но эта проблема касается все-таки миротворцев, не так ли?

Нет. Эта проблема всегда существует там, где есть женщины, дети и беззащитные люди. Особенно возмутительно, когда обвинения выдвигаются против миротворцев – людей, которые отправлены на места как раз для того, чтобы защищать слабых. Но эта проблема касается не только миротворцев. Но, когда это делают именно они, подрывается доверие и ко всем миротворцам, и к ООН, в том числе к сотрудникам, которые занимаются развитием и гуманитарной деятельностью.

Насколько в этом случае страдает репутация ООН, как вы думаете?

Когда мы имеем дело с носящими повсеместный характер проступками, особенно - сексуальной природы, эффект не может не быть негативным. Конечно, это удар по репутации и он отражается на образе Организации. Он влияет на наши операционные возможности, а также оказывает экономический и социальный эффект. Еще раз повторю, более всех страдают жертвы, их семьи и общины, в которых они живут. Сложно переоценить негативное влияние столь серьезных обвинений.

Как по-вашему,  в какой мере бездействие самой ООН привело к этой проблеме?

Мне часто задают этот вопрос, и нередко, в сравнении с другими организациями и ведомствами. Суть заключается в том, что в ООН признали, что проблема существует, и приняли меры.

Я бы сказала, что сегодня – и я отвечаю за свои слова, - сложилась уникальная ситуация, когда ООН  и Генеральный секретарь признают наличие проблемы, подчеркивают необходимость ее выявления, открыто говорят о ней и призывают Организацию действовать более активно.

Видимо, нам нужно приложить еще больше усилий, поскольку эти случаи продолжают происходить, а это недопустимо.

Что нужно сделать для более эффективного предотвращения таких случаев? 

Во-первых, если мы хотим, чтобы Организация была эталоном для других, мы должны установить очень четкие стандарты. Каковы правила поведения для всех, кто служит под флагом ООН? Это касается всех – сотрудников, военнослужащих, полиции, партнеров и любой организации или учреждения, которые получили мандат ООН.

То есть, для предотвращения необходимо начать с четких стандартов. И создать эффективный и хорошо функционирующий механизм их применения. Требуется также установить эталоны и стандарты. Например, можно ли присылать в миссию командующих без опыта службы в составе миротворческих сил? Наверное, нет. Нужно ли от них требовать определиться с философией и подходами к решению проблем, связанных с сексуальной эксплуатацией и надругательствами,  с четкими программами, которые они могли бы внедрять в ходе своей службы? Такова практика, которой следуют, например, в Малави, и мы считаем, что это отлично.

Мы можем использовать и другие методы борьбы с этим явлением. В некоторых подразделениях, например, военнослужащим не разрешается в свободное от службы время носить гражданскую одежду и ходить группами в районы, где проживает местное население.  Так что существует уже проверенная временем практика, главное, чтобы руководство было заинтересовано в ее реализации. Не только Генеральный секретарь, а командование на местах.

Насколько эти меры эффективны?

Эти меры очень эффективны, если их соблюдать. У нас есть подразделения,  в которых не зафиксировано ни одного случая сексуального насилия, а все потому, что там установлены высокие стандарты поведения. Их поддерживают в столицах и на всей протяженности командной цепочки, а за их исполнение отвечают конкретные лица.

Если говорить конкретно о миротворчестве, почему так сложно привлечь к ответственности виновных?

Это вопрос задают мне вновь и вновь, в том числе государства-члены ООН, в связи с тем, что военные подсудны только военным трибуналам тех стран, которые направляют их в миссию.

Департамент операций по поддержанию мира и Департамент полевой поддержки находятся в контакте со странами-членами ООН по поводу случаев, которые были доведены до их сведения. Однако во многих странах эти процессы занимают время, поскольку законы на стороне подозреваемых.

Правда, последнее время, в результате введенных изменений и благодаря сотрудничеству между странами-членами ООН и руководством миротворческих миссий, время расследования подобных случаев сильно сократилось. Это стало возможным и благодаря действиям Генерального секретаря, призвавшего сократить время расследования со 180 дней до 90. Это значит, что государства-члены присылают на места своих следователей, они проводят расследования с четкими результатами, которые позволяют предать инцидент гласности, добиться правосудия, и оказать помощь жертвам.

За прошедший год прозвучало много обвинений… Кто-нибудь предстал за такое поведение перед судом?

Было несколько случаев, которые были переданы в суд. В Египте, например, обвиняемого осудили незамедлительно. Судебные процессы были проведены в Южной Африке. Суды прошли в Танзании, а также в Демократической Республике Конго. Таким образом, мы видим примеры ответственного поведения, поскольку государства-члены этими судебными процессам показывают, что люди действительно хотят знать, что произошло, было ли обеспечено правосудие, проведены ли процессы. Мы начинаем видеть все больше решительных действий в этой связи.

Будет ли ООН отказываться от приглашения военных контингентов из определенной страны, если они не соответствуют высоким ожидаемым стандартам?

Такую позицию мы заняли более 12 лет назад: если государства-члены не готовы придерживаться высоких стандартов Организации Объединенных Наций, мы можем обойтись без их услуг. Эти решения принимались с руководителями операций по поддержанию мира для правильного руководства Организацией. Мои обязанности касаются координации мер реагирования всей системы в вопросах усиления деятельности по профилактике таких случаев и обеспечения надлежащей реакции, тогда, когда  звучат обвинения.

Поскольку решение это было принято так давно, может показаться, что система не сработала…

Я не считаю, что это случай, который можно описать кратким заявлением типа: «Система не сработала»… У нас все еще есть серьезные обвинения в якобы имевших место злоупотреблениях, но, повторю снова и снова, у нас есть и государства-члены, которые готовы сделать все необходимое для решения проблемы. Всем эта тема неприятна, но, честно говоря, особенно тяжела и неприятна она самим жертвам посягательств. Их проблемы должны быть в центре нашего внимания, на них должны быть сосредоточены наши усилия.

Могло бы увеличение числа женщин-миротворцев благоприятно сказаться на ситуации?

Многие считают, что так и будет. Действительно, это создаст более естественную среду, в которой люди работают: мужчины и женщины вместе. Общества, в которых мы живем яркие и разнообразные. Уважение к противоположному полу становится в них все более и более востребованным. Мы добились больших успехов в вопросах уважения человеческой жизни и человеческого достоинства, но, очевидно, сделано еще недостаточно, потому что проблема остается.

Достаточно ли ООН делает для жертв?

Каждый из этих случаев ужасает, каждый случай оставляет шрамы в душе пострадавших и,  откровенно говоря, зачастую влияет и на их семьи, и на общество. Мы должны защитить их от дальнейшей угрозы, помощь, в которой они нуждаются - медицинскую, психологическую. Очень часто жертвы насилия, просто хотят, чтобы ужас прекратился. Они хотят, оставить инцидент в прошлом, забыть о нем как можно быстрее. Мы должны дать им помочь им собраться с силами, помочь им наладить жизнь заново. Но многие жертвы также хотят знать, что справедливость восторжествовала.

Вам лично доводилось встречаться с жертвами?

Да. И это очень тяжело. То, что они рассказывают, казалось бы, и представить нельзя, а они описывают это в таких подробностях, что вы не только представите, но и прочувствуете их. Снова и снова переживая эти события, они опять чувствуют себя жертвами. Нам необходимо создать систему, которая помогала бы минимизировать травму, чтобы жертве не приходилось переживать ее снова из-за многочисленных расспросов, открытых бесед с представителями власти. Это очень болезненные переживания, и надо постараться, чтобы людям не приходилось к ним возвращаться.

Им нужны наша помощь, защита, торжество справедливости.