Болгария планирует полностью закрыть все учреждения по содержанию детей-сирот с ограниченными возможностями до 2025 года. На официальном языке этот процесс называется де-институционализация. Сегодня поставленная цель достигнута уже почти на 80 процентов. Проект, который болгарское правительство осуществляет при поддержке ЮНИСЕФ, предусматривает размещение детей в семьях или небольших приютах семейного типа. Своим опытом Болгария поделилась с другими странами-членами ООН в ходе круглого стола в штаб-квартире Организации в Нью-Йорке.

Иностранцам разрешают усыновлять болгарских сирот с ограниченными возможностями, однако страна делает все, чтобы эти дети остались на родине. О том, как в Болгарии решают эту задачу, преодолевая финансовые и прочие проблемы, в интервью Наргис Шекинской рассказал постоянный представитель Болгарии в ООН Стефан Тафров.

*****

СТ: Это мероприятие миссия Болгарии при ООН организовала, потому что мы хотим поделиться своим опытом в борьбе с таким негативным явлением как институционализация детей. У нас есть определенные успехи, хотя далеко не все проблемы еще решены. Вот об этом мы хотели поговорить здесь в ООН. Получилась очень интересная дискуссия.

Как известно, ЮНИСЕФ рекомендует такой подход как де-институционализация. Мы проводим эту политику у нас в Болгарии. Мы закрываем учреждения, в которых живут подростки с ограниченными возможностями. Сегодня еще функционируют двадцать процентов от того, что было, когда мы начинали этот процесс в 2000 году.

Один из участников сегодняшней дискуссии высказал такую интересную мысль, с которой мы согласны: государству, конечно, приходится расходовать бюджетные средства, чтобы решать проблемы детей. Суть этого процесса не в том, чтобы выделять больше средств на эти нужды. Речь идет о том, чтобы расходовать эти средства по-другому, я бы сказал, более рационально. Это то, что мы пытаемся делать в Болгарии: более рационально распределять те ресурсы, которые имеются в нашем распоряжении.

НШ: Речь идет о том, что этих детей отправляют в семьи?

СТ: Например, в семьи. Или очень небольшие дома, с почти семейной обстановкой. Решение о том, куда направить того или иного ребенка, принимается на индивидуальной основе. Мы пытаемся найти решение, которое было бы лучшим для этого конкретного ребенка. Иногда это семья. Есть, например, пары, дети которых уже выросли и они с удовольствием принимают на воспитание ребенка. Государство им оказывает финансовую помощь – небольшую, никто не делает это с целью заработать. Слава богу, таких людей много.

Если мы говорим о более взрослых детях, то здесь требуется другой подход. Часто они дружат между собой, три-четыре человека становятся друг другу как братья и сестры. Разлучать их негуманно. Тогда их селят в небольшие дома, рассчитанные на несколько человек и воспитателя. Если ребенку 14, 15 или 16 лет, им лучше жить в таких домах. Так что, это гибкая система и прагматический подход.

НШ: А если ребенок рождается таким?

СТ: Это проблема, когда родители отказываются воспитывать своих детей с ограниченными возможностями. В Болгарии мы наблюдаем примерно тысячу таких случаев в год. Такие дети становятся детьми общества или государства. У нас очень развит неправительственный сектор. Государство и Европейский Союз помогают неправительственному сектору. Если появляется такой ребенок, то сперва ищут семью, которая может его усыновить. Если это не получается, тогда находится семья, которая не усыновляет его, но согласна заботиться о нем. Ну, а в крайнем случае, ребенок отправляется в один из небольших домов.

Система еще находится в развитии, мы не все сделали. Но мы стараемся, и поэтому мы говорим об этом в ООН. Мы думаем, что страны бывшего социалистического сообщества имеют схожие системы и с похожими недостатками. Поэтому мы делимся с ними опытом по устранению этих недостатков.

НШ: А разрешают в Болгарии иностранцам усыновлять детей с ограниченными возможностями?

СТ: Это не очень легко сделать, но возможно. Но мы, конечно, стараемся, чтобы не было необходимости в усыновлении за границей. Мы хотим, чтобы эти дети оставались в Болгарии. У нас дефицит молодых людей.