Вот уже три года как жители поселка Калачи в Казахстане впадают в спячку на несколько дней и не могут проснуться без медицинского вмешательства. Об этом говорится в докладе Специального докладчика ООН по вопросам токсичных материалов Башкута Тунджака. Радио ООН сообщало об этом.

Многие считают, что беды «спящей деревни» связаны с добычей в этих местах урана в недалеком прошлом и повышенным уровнем радиации. Однако, по словам заместителя гендиректора Национального ядерного центра Казахстана Сергея Лукашенко, дело вовсе не в радиации - речь идет об уникальном природном явлении. Об этом, а также о последствиях ядерных испытаний для территории Казахстана он рассказал в интервью Наргис Шекинской.

*****

СЛ: Мы провели там [в Калачах] исследования. Сто процентов гарантирую, что ни с какой радиацией это не связано. Там действительно наблюдается повышенный уровень естественного радионуклида радона, но концентрации таковы, что никаким образом к сонному синдрому это привести не может. А синдром этот реальный. Мы видели этих людей. Специалисты нашего института находились там непрерывно с сентября 2014 года.

На основании результатов исследования мы выдвинули версию, что   наиболее вероятной причиной сонного синдрома является периодическое вдыхание воздуха с пониженным содержанием кислорода, повышенным содержанием CO и СО2, то есть угарного и углекислого газа, и наличие третьего компонента – скорее всего, это ароматические углеводороды типа ксилол и толуол.

НШ: Это природное явление или результат деятельности человека?

СЛ: Природное. Там несколько факторов есть – не только урановое месторождение.  Это, во-первых месторождение угля, а во-вторых, повышенные углеводороды часто сопутствуют на урановых месторождениях именно определенного типа. Повышенный уровень угарного газа – это местный фактор, связанный с ландшафтным положением этого села и климатическими особенностями: там часто наблюдается температурная инверсия, поэтому дым не уходит наверх, он остается внизу.

НШ: Сергей Николаевич, давайте поговорим о радиоэкологии. В Казахстане проводились испытания на протяжении многих лет, там был полигон. Каковы долгосрочные последствия?

СЛ: Безусловно, когда у вас проведено на определенной территории 456 испытаний, бесследно это пройти не может. Естественно, в недрах земли есть значительное количество радиоактивности, частично – и на поверхности. Но, во-первых, мы все эти участки уже пересчитали. Они практически все достаточно детально исследованы. В большинстве случаев они имеют локальный характер. Общая площадь полигона составляет 18 тысяч квадратных километров. Общая площадь загрязненных участков, представляющих опасность, составляет 2-3 квадратных километра.  Реальной проблемы сейчас для населения они не представляют в том случае, если население будет придерживаться определенных правил, которые разработаны и внедрены, их соблюдение отслеживается.

НШ: А каков прогноз – эти районы будут «реабилитированы»?

СЛ: К 30-летию независимости Казахстана – это будет 2021 год – мы должны кардинально решить проблему полигона. Понятно, что радиоактивность не распадется – период распада плутония 24 тысячи лет, но ситуация должна быть следующей: та территория, которая чистая, - а она будет составлять более 90 процентов от общей площади – после тщательного исследования должна быть передана в народное хозяйство. Сейчас вся эта территория находится в категории «земель запаса».

На тех объектах, которые не подлежат восстановлению в силу их объемности, - например, атомное озеро, которое было создано с помощью мощного термоядерного испытания в 140 килотонн. Объем загрязнённого грунта – это миллионы тонн. Нужно ограничить туда физический доступ и все, больше ничего! То есть речь идет о территории  в десять квадратных километров. То есть сравните – 18,5 тысяч кв. км, а реальную опасность представляет ну, 10, 20, 30 кв. км.

НШ: И все равно грустно.

СЛ: Конечно, потому что, это все-таки на очень долгие времена.