Шубы и пальто с меховой отделкой, изделия из слоновой кости и рога носорога. Эти предметы пользовались спросом на протяжении веков и не теряют популярности и в наши дни. В результате обогащаются преступные группировки и вымирают целые виды животных. К примеру, в 2011 году во Вьетнаме был объявлен вымершим подвид яванского носорога, в том же году в Камеруне исчезли последние западные черные носороги.

В штаб-квартире ООН представили первый в истории доклад, посвященный преступлениям против дикой природы. О выводах доклада Людмила Благонравова расспросила главу Управления ООН по наркотикам и преступности Юрия Федотова.

*****

ЮФ: Главный вывод доклада заключается в том, что преступления против дикой природы являются преступлениями глобального характера, полностью укладывающимися в рамки Конвенции ООН о борьбе с транснациональной организованной преступностью. В докладе приводятся данные о том, что 7 тысяч разновидностей животных и растений, занесенных в «Красную книгу», были конфискованы в ходе 164 тысяч задержаний в 124 странах. Это значит, что практически все страны, которые являются источниками этой продукции, транзитными странами, странами-потребителями, несут коллективную ответственность в противодействии угрозе этой разновидности транснациональной организованной преступности.

ЛБ: Очень часто в связи с преступлениями против дикой природы говорят о безнаказанности. Что можно сделать для того, чтобы покончить с безнаказанностью?

ЮФ: Во-первых, в соответствии с принятой в Палермо Конвенцией против транснациональной организованной преступности необходимо четко зафиксировать не только в международных договорах, но и в национальных законодательствах, что преступления против дикой природы являются серьезными преступлениями, которые должны влечь за собой тюремное заключение сроком до 4 лет. Это сразу повысит внимание к этим преступлениям и может заметно снизить уровень безнаказанности.

Второй вопрос, о котором сейчас многие говорят, это добиться того, чтобы таким же образом было криминализировано незаконное обладание продукцией дикой природы, которая была незаконно вывезена. Она может быть даже приобретена в законных рамках, но, тем не менее, обладание должно считаться преступным. И это должно в свою очередь стать одним из стимулов сокращения спроса на эту продукцию.

ЛБ: Как мы можем сократить спрос на эту продукцию? Как мы можем эту часть проконтролировать? Ведь люди все равно хотят покупать изделия из слоновой кости, изделия из меха…

ЮФ: Это более сложная задача, конечно. Она требует скоординированных действий. Она требует, прежде всего, политической воли, требует изменений в законодательстве, требует кампании, которая  разъяснила бы ошибочность представления о том, что некоторые виды продукции дикой природы обладают магическими свойствами, которые очень полезны для поддержания здоровья человека, для лечения неизлечимых болезней. Все это, разумеется, не так, и нужно людям это доходчиво объяснять, для чего необходимо мобилизовать все имеющиеся у нас возможности. Не только официальные каналы, но и социальные сети, известных деятелей, звезд Голливуда или других деятелей культуры, которые могли бы доносить до потребителей эти послания, которым люди могли бы доверять.

ЛБ: А что можно сделать для местных общин, которые зависят от спроса на такие товары?

ЮФ: Работа по обеспечению альтернативного дохода местным общинам проводится – это является частью глобальной программы УНП ООН по охране дикой природы. Мы намерены продолжать эту работу. В ряде случаев есть позитивные результаты, в ряде случаев местные общины подключаются к природоохранной деятельности. Они очень активно участвуют в мероприятиях по защите редких видов животных и растений от браконьерства. И это факт. Причем в некоторых регионах браконьерством теперь занимаются даже не местные жители, а иностранные наемники. Это показывает, что работа с местными общинами дает свои результаты, но для этого требуется целенаправленная работа, и требуется, конечно, большое финансирование.