В ЮНЕСКО считают, что перевод - это первый шаг на пути сближения народов, это средство распространения идей, школа диалога. По данным ЮНЕСКО, больше всего книг переводится на французский, немецкий и испанский языки. Русский в этом списке занимает седьмое место. В каком состоянии сегодня находится когда-то блестящая российская школа перевода? Это выясняла Елена Вапничная.

*****

«В Советском Союзе действительно у нас была одна из лучших, наверное, лучшая школа перевода в мире, но это было связано с разными причинами, но, в частности, с оплатой труда. Человек мог переводить роман в год, отдавать этому всю душу и очень хорошо жить на получаемый гонорар, уже не говоря о переводчиках поэзии. Сейчас это всё ушло».

Леонид Чекин – автор книги переводов с гренландского и датского языков «Голос далёкого острова», он переводил также с норвежского и шведского. По его словам, ещё одна причина высокого качества литературных переводов советской эпохи, как ни странно, - существование цензуры.

«Люди просто не могли позволить себе творить свои собственные вещи, а перевод предоставлял им большую степень свободы творчества и поэтому многие очень хорошие писатели, и великие писатели, обращались к переводу не просто в поисках гонораров, а просто для того, чтобы творить с наименьшими цензурными препонами».

Действительно, начиная с горьковской серии «Всемирная литература» в СССР сложилась блестящая плеяда переводчиков.

К ней принадлежит и Ксения Старосельская – сегодня старший редактор журнала «Иностранная литература». Она говорит, что ряды «старой гвардии», увы, тают.

«Представители вот того, что вы называли школой советского, российского – уже старые люди. Их всё меньше и меньше становится. Часть из них верны нашему журналу, сотрудничают с нами. Мы их любим, ценим. Но их немного».

А что же новое поколение? Оно есть, но молодёжь ищет возможность заработать, ведь сегодня на переводческие гонорары не проживёшь. Поэтому многие переключились на детективы, дешёвые романы, которыми завалены сегодня российские книжные прилавки. Ксения Яковлевна говорит что издательства, как правило, дают очень мало времени на перевод, что неизбежно ведёт к снижению его качества. Правда, легендарная «Иностранка» старается держать уровень.

«У нас большие ещё требования к переводчикам. Ну, у нас хорошие очень редакторы, то есть мы себя считаем хорошими редакторами. По крайней мере, мы очень внимательные и придирчивые редакторы, поэтому мы готовы работать с молодёжью, но уж мы ищем людей способных, которые хотят работать, а таких, к сожалению немного».

Но «Иностранка», судя по всему, исключение. Леонид Чекин как раз сетует на то, что в целом редакторский контроль практически отсутствует.

« Это исчезновение как класса редакторов издательских и, мне кажется, может быть, даже и корректоров. Опять-таки в СССР редактор играл двоякую роль: с одной стороны, он занимался цензурой и доводил до книги распоряжения главлита, а с другой, он всё-таки следил за стилем, точностью перевода».

Так что же, школа перевода в России умирает? Леонид Чекин:

«Уровень советского российского перевода был искусственно поднят - слишком высоко, и эта планка, она недостижима. Сейчас ситуация изменилась. Ну, наверное, перевод в России останется, но он приблизится к уровню общемировому».

Что, может быть, не самая большая трагедия. Ведь, наверное, не так уж плохо были переведены на другие языки Толстой и Достоевский, Чехов и Булгаков, которых так любят во всём мире.

Леонид Сергеевич сам напоминает, что авторитет России отчасти держится и на её литературных достижениях.

«Вот такой кредит доверия к России во многом составляется из русской литературы, как Толстой и Достоевский, а благодаря кому существуют Толстой и Достоевский в англоязычном мире? Благодаря Констанс Гарнет – даме, которая в начале XX века, если я не ошибаюсь, выучила русский язык и подарила мировой литературе Достоевского, без которого не было бы Фолкнера и многих других великих писателей Америки и Англии, и, кроме того, подарила такой кредит доверия России».