«У нее вся грудь увешана орденами и медалями» - так представили нам Анастасию Митрофановну Мудрик ее сотоварищи. Делегация русскоязычных ветеранов Второй мировой войны и активистов участвовала в торжественном заседании Генеральной Ассамблеи, посвященном Международному дню памяти жертв Холокоста.  Анастасия Мудрик прошла всю войну, а начала ее 20-летней девушкой, только что окончившей курсы медсестер.

Анастасии Митрофановне сегодня 95 лет, ей трудно ходить, но память не подводит. Покидая ООН, она уделила нам несколько минут.

*****

АМ: Я в части окончила курсы медсестер. Приехала из Молдавии, пошла в военкомат, чтобы мне дали комнату, а они говорят: «Придите завтра». Пришла завтра, а мне говорят: «Мы вас забираем на фронт». Детей у меня не было, я медсестра, и меня взяли. 28 июля 20141 года я пошла на фронт.

Радио ООН: Где вы воевали?

АМ: Везде. Сначала это был 231 полк, 15-я Сивашская дивизия. Дивизию нашу побили немножко, а полк наш остался. Я в этом полку под Днепропетровском вынесла с поля боя 41-го раненого. Поэтому мне еще в 41-м году дали орден Красного знамени. А остальные уже потом были. Это самая большая награда «За боевые заслуги». Ну, потом я была в 417-ой пехотной дивизии, 321-ый медико-санитарный батальон, я была командиром эвакуационного отделения. Оказывали первую помощь, а потом отправляли в госпиталь. Я ходила с пистолетом, потому что машины не хотели останавливаться, они везли на фронт боеприпасы, а обратно возвращались пустыми. В 1941 г. был выпущен приказ, чтобы они брали раненых, но еще никакого порядка не было. Ну, я стояла с пистолетом, стреляла, останавливала, чтобы они забирали раненых. Нас брали тогда полуторкой, значит, на полуторке можно уместить четырех человек, если они не могут ходить, а если могут – то тогда и больше четырех.

ЕВ: Расскажите, что для женщины было самым тяжелым?

АМ: Самое тяжелое – это раненые. Сколько бы я не перевязывала – всегда плакала. Говорят, что на фронте человек черствеет, но я, все равно, плакала целыми днями. Перевязывала и плакала. Первый раненый у меня был под Днепропетровском, он умер, казах. Он у меня закостенел на глазах, я плакала вместе с ним, это только как я на передовую попала. Потом я в медсанбате была, медико-санитарный батальон, там уже полегче было, мы хоть могли в тепле поспать. А так на передовой – ужас! Не дай Бог, чтобы не было войны!

ЕВ: Где вы закончили войну?

АМ: Мы еще поехали на Дальний Восток, в Японию. Пока мы ехали, а ехали мы долго, там переговоры проходили. Нам еще пришлось пешком идти, исцарапаны были все. Но когда приехали - там война уже закончилась, перемирие было заключено.