На фоне роста насилия на Ближнем Востоке, повышенной угрозы терактов и бесконечного потока беженцев многие жители Запада негативно относятся к идее размещения мигрантов на территории своих стран. А что, если среди тех, кто спасается от вооруженных конфликтов, окажутся террористы? В Международной организации по миграции и в Управлении ООН по делам беженцев пытаются изменить отношение жителей Запада к мигрантам. В минувшем году это было одним из основных направлений работы Верховного комиссара Управления Антонью Гутерриша. Он занимал этот пост в течение 10 лет. В январе его сменил Филиппо Гранди.

О причинах массового исхода беженцев и о страхах европейцев с Антонью Гутерришем поговорила пресс-секретарь Управления Мелисса Флеминг.

*****

МФ: Господин Гутерриш, в уходящем году почти миллион человек прибыли в Европу по морю. И новости о беженцах стали главной темой по всему миру, хотя проблема существовала и раньше. Что же, собственно, изменилось?

АГ: Новизна этого явления заключаются в том, что впервые в истории беженцы прибывают в богатые и развитые страны севера в таких больших количествах. Мы стали свидетелями того, как стремительно растет число внутренне перемещенных лиц. В период с 2010 по 2015 год число людей, ежедневно вынужденных покидать свои дома, выросло в четыре раза. Конфликтов становится все больше и больше, люди спасаются бегством. При этом у нас не получается урегулировать уже существовавшие конфликты.

10 лет назад мы надеялись, что миллион человек каждый год будут возвращаться домой и смогут вести достойную жизнь, ничего не опасаясь. Однако в прошлом году вернулись лишь 24 тысячи человек. Так что, действительно, ситуация продолжает обостряться, страданиям людей нет конца. Но это происходило и в прошлом и никогда не влияло так сильно на глобальное общественное мнение, никогда не занимало такого важного места в глобальных политических дискуссиях. Неожиданно проблема беженцев оказалась в центре международных дебатов. Причина в том, что беженцы стали приезжать в развитые страны. И их жители в большей степени обеспокоены судьбой своих стран, нежели судьбой самих беженцев.

Но, благодаря тому, что беженцы оказались в центре международного внимания, у них появился шанс. Мы должны использовать эту возможность для мобилизации международного сообщества – не только для того, чтобы оказывать необходимую гуманитарную помощь перемещенным лицам, но также поддерживать принимающие их страны – Ливан, Иорданию, Кению, Камерун и Эфиопию. Мы должны понять, что люди находятся в безнадежной ситуации и они будут продолжать перемещаться. Если они оказались в развивающейся стране, в которой они не могут работать, их дети не могут учиться, где они не получают адекватной гуманитарной помощи, то, конечно, они продолжат свое путешествие.

МФ: Больше всего мигрантов прибывает в Европу из Сирии. Что заставило их бежать из страны в таких количествах именно в минувшем году?

АГ: Я думаю, что было две основных тенденции. Во-первых, беженц ы постепенно теряли надежду. Люди понимают, что урегулировать конфликт политическим путем не получится, и они не смогут вернуться домой в ближайшем будущем.

Я помню, что в первые месяцы войны я был в лагере Заатари в Иордании и общался с беженцами. Они говорили: мы скоро вернемся домой. Но сейчас они понимают, что, скорее всего, никогда не смогут вернуться.

Во-вторых, условия, в которых живут беженцы в соседних с Сирией странах, продолжали стремительно ухудшаться. Они не могут работать. Только половина детей беженцев ходят в школу. А для сирийцев образование очень важно, они привыкли ко всеобщему образованию. В сирийских общинах в Ливане, Иордании и Турции очень высокий уровень бедности. Люди – в отчаянии, и единственный выход для них – дальнейшая миграция.

МФ: В Европе появилось целое гражданское движение, которое признало, что беженцы – это не террористы, а те, кто бежит от терроризма. Они организуют вечеринки в честь беженцев, собирают для них еду и одежду, проводят демонстрации, заявляют о том, что хотят видеть Европу открытой для беженцев. Нет ли опасности того, что страх все-таки пересилит сострадание?

АГ: Конечно, важно признавать, что существуют ксенофобские настроения. И с ними надо бороться. Но мы также должны понимать, что в любом обществе есть люди, у которых есть страхи, тревоги. И мы должны помочь им преодолеть эти страхи, а не просто осуждать их.