Численность заключенных во всех регионах мира увеличивается, что возлагает огромное финансовое бремя на правительства. Одновременно с этим растет осознание того, что тюремное заключение не позволяет достичь ряда важнейших целей, которые были намечены, и оказывает вредное воздействие на правонарушителей, их семьи, а также, в долгосрочной перспективе, на общество в целом. В некоторых странах на постсоветском пространстве, в частности в Армении и Грузии, начинают задумываться об альтернативах тюремным срокам.

*****

Тюрьма – всегда нелегкая участь и для заключенного, и для его родных.

59-летний Сахак Шахиньян работал таксистом в столице Армении Ереване. Он признал себя виновным в продаже 7 грамм марихуаны. Теперь он отрицает свою вину и говорит, что назначенная ему мера наказания – 5 с половиной лет лишения свободы – оказалась слишком жестокой.

“Я потерял дом. Потерял здоровье. Что может быть важнее?” 

Армянские тюрьмы переполнены. Заключенные принимают пищу в сырых камерах, а медицинский уход почти отсутствует. Сахак пережил здесь сердечный приступ и теперь срочно нуждается в операции, которую невозможно сделать в тюремных условиях.

Примеры, похожие на историю Сахака, заставляют многих жителей Армении и региона сомневаться в адекватности системы исполнения наказаний.

Правозащитница Анна Меликян утверждает, что армянские суды с излишней легкостью приговаривают преступников к весьма продолжительным срокам:

“Наши суды – система правосудия – склонны приговаривать людей к лишению свободы, причем на довольно длительные сроки.”

При этом наказание отбывает не только сам заключенный.  Все то время, что Сахак провел в тюрьме, его жена Рузанна испытывает огромные трудности.

“Мне чрезвычайно тяжело. Никому не пожелаю оказаться в моем положении.”

В Армении лишь немногие заключенные освобождаются условно-досрочно. Сахак подавал ходатайство пять раз, а более четверти обитателей тюрем – это люди, которым приговор еще не вынесен.  Анна выступает за совершенно иной подход.

“Мы хотим, чтобы существовали альтернативные меры пресечения и наказания и чтобы суды могли выбирать наиболее адекватный вариант.” 

Работа Анны стала возможной благодаря финансовой поддержке Фонда демократии ООН, который ратует за внедрение в Грузии, Азербайджане и Армении альтернатив для содержания под стражей.

Заместитель министра юстиции Армении Сурен Кромоян говорит, что его правительство намерено реформировать систему уголовного правосудия.

“Сейчас мы реформируем нашу систему исправительных учреждений. Это означает, что мы будем использовать определенные системы электронного наблюдения, чтобы они могли находиться у себя дома.”

Планируя собственные реформы, Армения внимательно следит за происходящим в Грузии, которая была вынуждена ввести альтернативные меры пресечения и наказания после нашумевшего скандала.

В 2012 году в СМИ появились ужасные кадры, которые вызвали негодование у граждан страны. Они узнали, что несовершеннолетние заключенные часто подвергались физическому и сексуальному насилию. Накануне очередных выборов грузины вышли на улицы и потребовали принять меры. Победила оппозиционная партия, обещавшая реформировать систему уголовного правосудия.

Георгий Аршошвили возглавляет новое Агентство по пробации. Он рассказывает, что тысячи заключенных были освобождены, а продолжительность испытательного срока была резко сокращена.

“После выборов парламент объявил широкую амнистию.” 

Осужденные проходят регистрацию раз в неделю и пользуются услугами психологической консультации, профессионально-технического обучения и помощи в трудоустройстве.

“Мы тесно взаимодействуем с частными компаниями, которые могут принимать на работу условно осужденных.”

Агентство помогло осужденным найти работу, связанную с ремонтом здания.  Георгий особенно гордится этим недавно открытым реабилитационным центром социальной адаптации. Выходя из тюрьмы, не склонные к насилию заключенные могут отбыть здесь остаток своего срока.

“Здесь у нас учебное помещение …” 

Заключенные проходят обучение, занимаются спортом и даже получают вознаграждение за свой труд.  Малхаз Гобозашвили, водитель грузовика, находится здесь последние 9 месяцев после четырех лет тюрьмы. Он был осужден за столкновение с легковым автомобилем. Ему и другим заключенным разрешается покидать центр каждые выходные.

“Если бы из тюрьмы мне пришлось сразу отправиться домой, я не знаю, в каком психологическом состоянии я бы находился. Наверно, вел бы себя, как сумасшедший, поскольку я был долго изолирован от общества.”

Говорит правозащитница Анна Меликян:

“Совершённое преступление не означает, что виновный должен быть лишен каких-либо прав, присущих ему как личности, как человеку. Он отбывает наказание, но при этом он не перестает существовать, и должен пользоваться имеющимися у него правами.”

Георгий не сомневается, что такие люди, как Малхаз, который сегодня выходит из заключения, должны именно «вернуться в общество».

“Всем условно осужденным могу сказать лишь одно: мы очень хотим, чтобы они вернулись в общество.”