Миротворческие силы ООН создали для поддержания мира. Так записано в Уставе. Бывший глава Департамента миротворческих операций Жан-Мари Геенно считает, что поставленная цель не столь однозначна, как кажется. В конечном счете, каждый народ сам отвечает за свою судьбу, а силы ООН могут играть только вспомогательную роль. Об этом он рассуждает в своей новой книге «Туман мира», посвященной миротворческой деятельности ООН. В интервью Радио ООН Геенно рассказывает о том, почему решил писать мемуары, и поделился своими взглядами на будущее миротворческих сил.

 Тему продолжит Наргис Шекинская.

*****

Жан-Мари Геенно руководил Департаментом по миротворческим операциям с 2000 по 2008 годы. «Туман мира» - это не просто мемуары. Это отчет о времени, на которое пришлось самое масштабное расширение миротворческих сил ООН с момента их создания в 1948-ом. Холодная война стала достоянием истории. Перед человечеством встали новые задачи:

«Я понял, что находился в эпицентре самых серьезных кризисов первого десятилетия нового века. Я полагаю, что я вынес для себя немало уроков. Я также думаю, что в ближайшие годы мы будем наблюдать повторение подобных ситуаций. И в какой-то степени я считал своим долгом поделиться этим опытом».

130 тысяч военнослужащих, 18 миссий в разных уголках мира. «Голубые каски» - это не панацея. Но это искренняя попытка помочь. Иногда она удается, говорит Геенно:

«Весной 2003 года нам удалось избежать массовых убийств на северо-востоке Конго благодаря тому, что в ООН мобилизовали международный миротворческий контингент. Миссия продолжалась несколько месяцев, но нам удалось действительно изменить ситуацию и спасти жизни. Я очень горжусь этим».

У ООН нет своей армии. Миротворческий контингент – это военные части, предоставленные странами-членами. По мнению Геенно, Организация Объединенный Наций находится в уникальной ситуации – полномочия есть, а реальной власти – нет. Да и цели операций зачастую размыты. Отсюда и название мемуаров. «Туман мира» - это аналогия с «туманом войны». Так на войне обозначают недостоверность данных о положении дел на фронте:

«Разделительная черта между войной и миром все больше стирается. И это особенно ясно видно на примере миротворческих операций. Мы довольно часто сталкиваемся с ситуациями, когда миротворцев направляют в места, где война вроде бы уже не идет, но и мира нет.

Есть еще одна причина для названия «Туман мира». Четко определить цели международной миротворческой операции, как это делают с национальной повесткой дня, довольно сложно. Миротворцы вмешиваются в жизнь других народов, но должны при этом оставаться на втором плане и главное – уважать желания людей, которым собираются помогать. То есть, они находятся в какой-то степени в тумане».

Самой мрачной страницей за все годы своего пребывания в ООН Геенно считает сексуальный скандал в Конго. В 2002 году ему пришлось расследовать десятки случаев сексуальной эксплуатации женщин и девочек со стороны миротворцев:

«Я должен признать, что я недооценил масштабы этой проблемы. Кофи Аннан получил тогда доклад о сексуальных преступлениях с большим числом рекомендаций. Меня беспокоит, что и сегодня, десять лет спустя, эти предложения - даже самые базовые из них – так и не приняты к сведению».

Жан-Мари Геенно родился в Париже в 1949 году, в семье писателя. До того, как он возглавил Департамент миротворческих операций в ООН, Геенно работал в различных государственных структурах Франции. Бывший французский дипломат – автор нескольких книг и внештатный сотрудник целого ряда научно-исследовательских центров мира, включая Колумбийский университет и Институт Брукингса в Вашингтоне. И его богатый научный и практический опыт подсказывает ему, что, несмотря на большие расходы и другие сложности, без миротворческих операций ООН в мире не обойтись:

«Думаю, что страны-члены ООН понимают, что развал стран и рост числа неподконтрольных никому территорий недопустимы, как с моральной точки зрения, так и со стратегической. Поэтому, я думаю, что миротворческие операции будут продолжаться. Но мы должны понимать, то необходимо несколько умерить наши амбиции. В начале века мы были настроены слишком оптимистично относительно наших возможностей. Мы не можем менять государственное устройство. Эту проблему каждый народ должен решать сам. Мы можем только помочь ему».