1 мая в России вступает в силу новый «антипиратский» закон, призванный защитить авторские права в Интернете. В отличие от пакета мер, принятого в 2013 году, новый закон распространяется не только на фильмы, но также на литературные произведения, программное обеспечение и музыку. Кстати, именно музыка в этом году стала темой Международного дня интеллектуальной собственности, который в ООН отметили 26 апреля.

О том, изменилось ли что-то в сфере защиты авторских прав за последние два года и будет ли новый закон более эффективным, чем предыдущий, Людмила Благонравова расспросила Генерального директора компании «Музыка для бизнеса», классического музыканта Алексея Быстрякова.

*****

АБ: Я не обладаю достаточной статистикой, чтобы говорить уверенно, но по имеющейся у меня информации из открытых источников и от коллег по медийному рынку, я могу сказать, что эффект есть. И даже как обычный пользователь, я наблюдаю эти изменения, как обычный пользователь видеоконтента. Я вижу, что всё больше появляется площадок, на которых, по требованиям правообладателей, такой контент удалялся.  Именно поэтому я очень оптимистично настроен к этому новому пакету поправок,  который распространяет действие на все объекты авторского и смежного права, за исключением фотографий, как известно.

ЛБ: Если говорить не о сферах действия закона по так называемым объектам интеллектуальной собственности, а о механизмах – в новом варианте закона прописаны ли механизмы, которые позволят сделать этот закон эффективным?

АБ: Я изучил эти поправки, изучил текст, мне кажется, что есть эти механизмы. Можно пенять на их недостаточную эффективность с одной стороны, с другой стороны, наоборот, я заметил некоторые моменты, которые с наивной детальностью проработаны. Я имею ввиду, например, процедуру коммуникации правообладателя и владельца сайта. Процедуру, которая происходит в тот момент, когда правообладатель о чём-то заявляет, а владелец сайта это опротестовывает, либо соглашается, и то, с какой  степенью детальности это описано, вызывает лёгкую улыбку, потому что, с одной стороны, это явно не требуется, ибо это регламентировано другими законодательными актами такого рода, с другой стороны – это не главное. Но это из разряда придирок, честно говоря, потому что, в целом, механизмы есть.

Механизмы, как вы знаете, состоят из очень простых вещей. Первая – это апеллирование к судебным инстанциям. Обязанность судебных инстанций, в случае положительного решения дела в пользу правообладателей принять решение. И второе, что очень важно, – временные рамки. Мне кажется, что вот это, на самом деле, ключевой момент, который играет в пользу жизнеспособности всего пакета мер. Временные рамки на каждый этап разбирательства ситуации о неправомерном использовании. Практически на каждый этап там, где можно отвести временные рамки, они отводятся в размере не более чем суток. Это радикально. Возможно, даже слишком.

ЛБ: Есть сайты, откуда скачивается нелегальный контент, а есть сайты, на которых можно непосредственно смотреть видео или слушать музыку онлайн. Что будет вот с этой сферой?

АБ: Вы знаете, ведь разграничений нет. Вопрос стоит о том – доводится ли на сайте до конечных пользователей этот контент? А если говорить официально – размещен ли он там? Так говорит закон. Другое дело, что закон никак не затрагивает известные сервисы другого рода. Я имею в виду «торрент-трекеры».

ЛБ: Почему?

АБ: Потому что, с одной стороны, в эти поправки введена фраза об ограничении доступа, которая может трактоваться против «торрент-трекеров». Но, с другой стороны, в законе везде говорится о размещении контента, о размещении информации, о размещении объектов. А ведь на «торрент-трекерах» не размещаются никакие объекты. В этом ведь вечная загвоздка борьбы с такого рода сервисами. Они ничего у себя не размещают, кроме ссылок отдельных пользователей.