В понедельник в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже откроется конференция, посвященная Дню свободы прессы. Он отмечается 3 мая. Одной из участниц конференции будет секретарь Союза журналистов России Надежда Ажгихина. На днях в Нью-Йорке она показала фильм о своем муже - легендарном журналисте Юрии Щекочихине. Юрий занимался журналистскими расследованиями, он писал о Чечне, коррупции в государственных органах. Он неожиданно умер в июле 2003 года. Причина его смерти окончательно так и не установлена.

Елена Вапничная побывала на показе фильма. Оказалось, что в свое время Щекочихин стал депутатом Госдумы от тогдашнего Ворошиловграда – нынешнего Луганска, который сегодня не сходит со страниц газет. Елена спросила Надежду Ажгихину, как Юрий сегодня освещал бы кризис в Украине.

*****

НА: Мне сложно сказать, но я думаю, что он постарался бы собрать как можно больше источников, встретиться c как можно большим количеством людей, и не просто физически, а постараться увидеть в перспективе объемно все то, что происходит там. То, что происходит сейчас в Украине, не возникло внезапно, есть длительная история. К сожалению, очень многие авторы - талантливые и менее талантливые, более честных и менее честных передач - не учитывают эту историю. История важна, так же как и важны очень многие аспекты происходящего.

К сожалению, мы сейчас часто видим только черно-белую картинку и достаточно агрессивную. Мне вообще странно наблюдать, как наши коллеги вдруг забывают обо всем, чему их учили, начинают принимать в кадре ту или иную сторону и фактически не выполняют свою профессиональную задачу. Это очень опасно. Это очень обидно, потому что журналисты, как мне кажется, в любом конфликтном случае, в любой сложной ситуации должны не просто предоставить возможность аудитории выбрать и разобраться самостоятельно, но и, может быть, сохраняя здравый смысл и помня об этических стандартах нашей профессии, стараться говорить правду.

Это всегда очень сложно, никто не знает, где правда и где ее граница. Стараться быть независимым - еще сложнее. Самое главное - это стараться никому не навредить своей работой, что, в принципе, составляет основу всех этических кодексов мира. Мне кажется, что стремление следовать этому кодексу может показать людям, которые принимают решение, и тем людям, которые захвачены эмоциональным порывом и иногда совершают страшные поступки, сохранить разум и любовь к людям, живущим как в России, так и в Украине. Нужно противопоставить поиск конструктива вот той ненависти, которая провоцируется иногда из СМИ и агрессия, которая существует сегодня. Мне кажется, что СМИ это сделать могут. Сегодня много дискуссий о языке вражды и во время Дня свободы слова ЮНЕСКО, который будет отмечаться в разных странах, и в Париже будет 5 и 6 мая большая конференция, и тема преодоления языка вражды тоже будет обсуждаться. Это касается всех стран, всего мира. Это большая проблема.

ЕВ: Юра Щекочихин, конечно, для нас - символ внутренней свободы, профессионализма высочайшего. Вы сотрудничаете с ЮНЕСКО очень активно в том, как защитить журналистов. В любом случае, каковы бы ни были окончательные выводы о его гибели, он все равно стал жертвой своей профессии, даже если это была естественная смерть, то понятно, что он работал на износ. Вот ЮНЕСКО выработала План действий защиты журналистов. Насколько он реалистичен? Может ли вообще что-то защитить честного, отважного, профессионального журналиста, который не боится поднимать опасные темы?

НА: Журналиста может защитить его аудитория – те, ради кого он работает. Когда будет страшно убивать журналистов, бить их, их запугивать, тогда этих трагедий не случится. К сожалению, журналист не может быть защищен от общества, он - часть общества, может быть самая какая-то подвижная, самая уязвимая часть этого общества. Он всегда просто по определению должен находиться на передовой. Но я помню, что мне говорила Джулиана Сгрена, итальянская журналистка, захваченная в Ираке, причем потому что она не соблюдала требования безопасности. Она пошла, не зная языка, куда-то в семью, потому что она писала про женщин, она вообще коммунистка, пацифистка и феминистка. И когда я приехала в Италию на конференцию и увидела, что на площади перед президентским дворцом стоит море людей, и этот дворец, памятник архитектуры, завешан от туристов фотографиями Джулианы Сгрена и еще одной активистки, которую вместе с ней захватили, что эти люди требуют ее освобождения, я была глубочайше потрясена, потому что я прекрасно понимаю: далеко не все из них коммунисты, пацифисты и тем более феминисты, но они считали, что ее надо освободить, любые деньги заплатить и это - дело правительства и Берлускони.

В конце концов, освободили – человек погиб, офицер, который их спасал. А потом я спросила у Джулианы Сгрена – она уже в Москву приезжала к нам на конгресс, она не молодая женщина, она была ранена, – что ей давало силы в этом иракском плену, она говорит: «Я верила, что, в конце концов, мои коллеги постараются меня вытащить». Вот две вещи, мне кажется: журналистская солидарность и, конечно, доверие аудитории и вот эта смычка с аудиторией – вот это то, что журналиста защитит.