Грузия одной из первых приняла План действий в области участия женщин в процессах урегулирования конфликтов и построения мира. Эта тема - одна из главных в повестке Совета Безопасности ООН.

В «Женском информационном центре» в Тбилиси считают, что женщины должны на равных участвовать в принятии решений на всех уровнях. Директор «Центра» Елена Русецкая недавно побывала в Нью-Йорке на сессии Комиссии ООН по положению женщин. Она рассказала Елене Вапничной о том, как в Грузии осуществляют гендерную политику.

*****

ЕР: У нас очень хорошие результаты достигнуты в плане того, что в постсоветском пространстве Грузия – одна из первых, которая приняла План действий по резолюции 1325. Эта резолюция касается мира и безопасности, а также участия женщин в этом процессе. Когда мы принимали этот план действий, наша организация активно вместе с UN Women работали по вовлечению женщин в разработку Плана действий. Сейчас мы работаем над имплементацией. Поскольку бюджет не выделен, процесс не так гладко идёт, как хотелось бы.

ЕВ: Можем ли мы привести какие-то конкретные примеры этого момента? В Грузии на данный момент нет гражданской войны…

ЕР: У нас нет гражданской войны, но у нас есть следы войны в Абхазии и в Цхинвальском районе Южной Осетии. Следовательно, у нас очень большое количество вынужденно перемещённых лиц, а также лиц, переживших конфликт. У них нет статуса вынужденно перемещённых лиц, но они живут в так называемой приграничной зоне. Их безопасность совершенно не защищена. Сейчас происходит передвижение границы какой-то проволокой, и происходит даже разделение семей на две части. Особенно в тяжелом состоянии старики, женщины и дети, поэтому важно вовлечение самих вынужденно перемещённых лиц и пострадавших в реализации этого плана действий, чтобы они участвовали в принятии решений. Это один из важных вопросов. Есть такое направление в плане действий, как участие женщин в переговорном процессе. У нас самый высокий уровень переговорных процессов – это Женевский процесс. Поэтому наши женские организации лоббируют, чтобы на этом уровне было больше женщин.

ЕВ: Почему?

ЕР: Мы считаем, что женщины – это 55 процентов населения. Их голос должен быть услышан, так же как и мужской. С другой стороны, женщины могут выдвигать те вопросы, которые не очень волнуют мужчин, которые более близки к женщинам. Это может касаться женщин во время конфликта или постконфликтной ситуации. Мы добились, чтобы было 4 участницы Женевских переговоров, сейчас остаётся 2. Остаётся проблема вообще участия женщин в политике в целом. Если мы не будем содействовать политике их участия, они не попадут на такие важные переговорные процессы. С другой стороны, для нас очень важен вопрос народной дипломатии. Это тоже закреплено этим Планом действий, поэтому содействие процессу диалога между сторонами очень важно. У нас постоянно происходят встречи с абхазскими, осетинскими коллегами.

Мы обсуждаем, ищем пути решения, диалога друг с другом, и происходит сближение. Особенно хочется выделить вопрос из этого Плана действий, которые сами перемещённые лица поставили – это психологическая реабилитация, потому что после конфликта, во время конфликта, сейчас это один из глобальных вопросов, и фактически не было такой целенаправленной психологической поддержки этих людей. И сегодня, постоянно находясь под стрессом в конфликтной зоне, населению очень трудно бывает, и психологическая поддержка очень нужна.

ЕВ: У Вас есть женщины-министры, парламентарии?

ЕР: На уровне парламента, у нас 12 процентов женщин. Количество немного увеличилось по сравнению с прошлым парламентом. Это мы считаем одним из вызовов, потому что уже около 20 лет женские организации борются за это, но цифры не очень изменились, на 2-3 процента, а то и меньше. У нас 10 процентов женщин на местном уровне властей, в июне мы ждём очередные выборы в Грузии на локальном уровне, и поэтому сейчас активно женские организации работают с политическими партиями, с кандидатами, с женщинами, с обществом, чтобы как-то содействовать процессу увеличения количества женщин.