В июле этого года Манижа впервые стала мамой. Рождение дочери не только не заставило ее сделать паузу в карьере, но и стимулировало работать ещё упорнее: совместно с обновленной командой Silsila Манижа готовится к перезапуску фонда и хочет развивать музыкальную карьеру на международном уровне.

Накануне Международного дня благотворительности Службе новостей ООН удалось пообщаться с Манижей и обсудить, какие ближайшие задачи она ставит перед собой на посту Посла доброй воли ООН и во главе благотворительного фонда и как она планирует совмещать эту деятельность с музыкой и материнством.

Служба новостей ООН: Манижа, Вы совсем недавно стали мамой. Как удается всё совмещать и находить время и на деятельность фонда, и на интервью – как получается расставлять приоритеты?

Манижа: Это очень сложно, особенно в одиночку. В моем случае рядом есть люди, есть поддержка, есть помощь, и поэтому у меня возникает время на себя, на то, чтобы заняться работой.

В целом найти мотивацию на работу после родов и знакомства с ребенком достаточно легко. Просто посмотрев на ребенка, ты понимаешь, что теперь вдвое более ответственен за то, что происходит в твоей жизни, в твоем мире, и поэтому нужно начинать работать чем скорее, тем лучше. Потому что ребенок должен видеть счастливую маму, которая развивается и живет в мире взрослых, где всё под контролем, хотя бы внешне. И тогда ребенок видит, что в мире взрослых всё работает и понимает, что ему тоже хочется когда-нибудь там оказаться.

Служба новостей ООН: Помимо занятия фондом и музыкой, Вы ещё и Посол доброй воли ООН. Какие задачи вы ставите для себя на этой позиции как приоритетные? Было ли время об этом подумать?

М: Честно говоря, последние два года все те цели, которые ставились перед собой до войны, только усилились. К сожалению, реальность указывает, куда нам нужно направить свои силы, где нам нужно себя менять и где нам нужно быть гибче.

Как Посол доброй воли, я, конечно, понимаю, что передо мной стоят и глобальные цели. Но я не хочу их романтизировать, а стараюсь мыслить реалистично и просто постепенно делать шаги, чтобы прийти к глобальной цели – что не будет войны, что все мы будем жить в мире, что происходящее сейчас никогда не повторится.

Но к этому нужно идти долго. И игнорировать сегодняшний день нельзя. Поэтому для себя я поставила цель ещё больше сфокусироваться на внимании к женщинам и детям. Потому что именно они составляют преобладающее число беженцев на сегодняшний день. Теперь, спустя почти два года, нельзя сказать, что уехали из собственного дома они на время. Многие уже находятся на пути к адаптации. Не у всех это получается, это очень сложно. И, мне кажется, наша основная задача сегодня – не игнорировать присутствие беженцев в городах, где мы находимся, а помогать им чем можем – в первую очередь, своей защитой.

Служба новостей ООН: Мы с вами общались год назад, летом 2022 года, и тогда Вы сказали, что деятельность фонда Silsila в последние месяцы сосредоточилась на помощи женщинам-беженкам и детям. Можно ли сказать, что это до сих пор основная задача фонда?

М: Конечно, мы продолжаем свою работу, к нам может обратиться любой человек не только из России, но и со всего мира. Более того, у нас внутри сейчас готовятся изменения, потому что мы разрабатываем новую стратегию на ближайший год, мы сменили команду, у нас новый директор – Марина Обмолова, мы готовимся перезапускать фонд.

Фонд Silsila открылся в ноябре 2021 года, и уже в феврале 2022-го мы столкнулись с новой реальностью. Поэтому нашей основной задачей в прошлом году было проработать экспертизу, понять, как работать в новых условиях. Сейчас у нас есть опыт, и мы понимаем, какие программы стоит развивать, а какие – нет. 

Впереди зима, и одно из основных направлений, которое мы хотим сейчас запустить – это гуманитарная помощь. Зимой она особенно нужна и важна. Мы начинаем работу с фондом «Второе дыхание» (фонд занимается сбором ненужной одежды – прим. ред.), у нас много совместных планов. Кроме того, мы более активно приступили к развитию адресной медицинской помощи для мигрантов, которые зачастую не могут бесплатно ее получить в обычных условиях. И, конечно, еще два важных направления – это психологическая и юридическая помощь, мы не прекращали этим заниматься, и эти направления остаются наиболее актуальными. Кроме того, в рамках психологической помощи мы работаем не только с женщинами, не только с жертвами насилия, но и запускаем работу с теми, кто практикует насилие, чтобы объяснять им, почему физическая агрессия – не выход.

Фонд Silsila

Служба новостей ООН: Вы упомянули, что вскоре после запуска фонда вам пришлось адаптироваться к новым реалиям. Какие сложности у вас из-за этого возникали и как изменились ваши планы в новых условиях?

М: Теперь нам всё время, 24/7, приходится подстраиваться под постоянно меняющиеся условия. И никакие прогнозы экспертов не помогают, так как чаще всего они просто не сбываются. Поэтому сейчас фонду приходится делать всё, чтобы выживать и бороться за свое существование.

У нас, как и у многих других фондов, я полагаю, пожертвования сильно уменьшились. Наш профиль, тема, с которой мы работаем, некомфортна и неудобна для большинства. Это тоже очень сильно сказывается на пожертвованиях. Людям дискомфортно говорить о мигрантах, беженцах и обращать внимание на их проблемы, жертвовать средства в их пользу, в том числе почему-то, если это беженцы из Украины. Поэтому люди боятся включаться в деятельность фонда.

Второе – конечно, самое очевидное: люди теряют работу. И разумеется, сначала каждый сам решает личностные проблемы и только потом может приступить к общественным. А благотворительность – это не личная деятельность. И такое положение дел очень сильно сказывается на пожертвованиях и, конечно, на работе фондов.

Служба новостей ООН: Что Вам больше всего запомнилось из взаимодействия с беженцами за последний год-полтора?

М: Наверное, самым сложным для меня было работать с детьми. С ними было очень важно взаимодействовать и создавать вокруг них ощущение стабильности. Но работать с ними было непросто. С одной стороны, они сами не осознавали масштаб трагедии, с которой столкнулись, но при этом проецировали все страдания и переживания своих родителей.

Их истории касались меня сильнее всего. То, что они рассказывали, то, что они испытывали, те рисунки, которые они рисовали, отражали их тоску по дому.

Фонд Silsila

Служба новостей ООН: Во время общения с детьми беженцев не вспоминали ли Вы свой личный опыт беженки, когда ваша семья была вынуждена уехать из Таджикистана в Россию? 

М: Конечно, я через это проходила. Сейчас мне 32 года. В моей жизни война случилась очень давно, я была совсем малышкой. Воспоминания о войне были какими-то вспышками в голове либо историями, которые каждый год рассказывала моя семья.

Но за период взаимодействия с детьми беженцев, я, конечно, сильно «пропускала» их истории через себя. Я вспоминала себя в детстве, и уже как мать я стала ставить себя на место своей собственной матери и по-другому стала смотреть на многие вещи.

Эти воспоминания и чувства никуда не уходят. К сожалению, их невозможно просто забыть. И, возможно, они нужны хотя бы лишь для того, чтобы потом сформировать в тебе очень конкретное отношение к войне. Что война – это плохо и что ее не должно быть. Что мы должны стремиться к миру. Но не такой ценой, как это происходит каждый раз.

И я, честно говоря, безумно благодарна тому опыту, который мне подарил фонд «Одинаково разные» (фонд, который помогает с адаптацией детям-мигрантам – прим. ред.), с которыми мы проводили много времени. У них чудесная команда, и то, с каким профессионализмом они относились к работе с детьми, меня очень сильно поддерживало, когда я проецировала воспоминания детей-беженцев на свои.

Служба новостей ООН: В прошлом году Вы также столкнулись с отменой ваших концертов в России, Вы выступали только за рубежом. Как Вы тогда воспринимали то, что происходит с Вашей концертной деятельностью в России, и как воспринимаете теперь, спустя год, дистанцируясь и оглядываясь назад?

М: Я не могу сказать, что я дистанцируюсь или оглядываюсь назад. Действительно, поначалу было сложно и во многом странно. Потому что моя позиция была абсолютно мирной. И меня очень поразило, с каким негативом, с какой скоростью меня пытались отменить, сколько было фейков. Поначалу это было очень неприятно.

Потом случилась фаза принятия. Мы продолжаем свою деятельность. У нас прошел потрясающий зарубежный тур под названием «Неотменяемый тур», которым мы с командой очень гордимся. На наши концерты приходили очень разные люди. И я видела, как музыка объединяла их. Я до сих верю в ценность музыки, верю в то, что никакую музыку невозможно отменить. И никто не может отменить и запретить меня как артиста, пока я сама этого не сделаю.

А когда я начинаю погружаться тоску и переживать, то я сама себя начинаю отменять. Поэтому в моем мире сейчас нет места переживаниям на тему отмены. Все-таки мы никогда не знаем, что будет дальше. Когда была пандемия, мы вряд ли думали, что с нами случится опыт, который мы переживаем сейчас. Поэтому мне нужно быть сегодня здесь и делать то, что я умею.

Служба новостей ООН: Если говорить про «сегодня» и «здесь», то как сейчас Вы планируете совмещать работу и материнство? Вы собираетесь сосредоточиться на деятельности фонда или же уже постепенно возвращаетесь к музыке?

М: Сегодня и здесь я сама перерождаюсь не только как женщина, но и как артист. Я для себя ставлю новые цели, новые горизонты. Они международные, они у меня были еще до войны. И я понимала, какую музыку я хочу писать. Сейчас я еще больше верю в свою музыку. Пройдя путь рождения ребенка, я стала уважать свою музыку, посвященную женщинам, потому что я знаю, что это очень сложно. Сложно быть женщиной, как минимум, физиологически. Потому что ты испытываешь немало физического дискомфорта и давления со стороны общества. Мне есть, с чем работать и о чем говорить, и я это понимаю не просто на словах.

Сейчас моя цель – выпуск нового материала. Я знаю, что будет непросто. Особенно непросто будет совмещать материнство с работой музыкальной, и с работой фонда. Но другой дороги я не вижу. Как она будет складываться? Одному богу известно. Всё, что я могу, я буду делать.

Директор фонда Silsila Марина Обмолова: Нашему фонду очень повезло работать в такой замечательной команде, с Манижей и ее мамой Наджибой Усмановой. Конечно, мы все понимаем, что у НКО, особенно у тех, кто работает с беженцами, сейчас непростые времена. Сложно просить людей делать переводы на общественную деятельность, когда основная задача в экономических условиях обеспечить комфортную жизнь себе. Но важно помнить, что глобальная идея фондов, которые работают с мигрантами и беженцами – это декриминализация и создание прозрачной экономики.

Мы взаимодействуем с детьми-мигрантами и женщинами-мигрантками, которые не могут найти легальную работу. Одна из наших задач – помочь им такую работу найти. Таким образом мы делаем шаг в сторону того, чтобы экономика была «белой», чтобы люди не выходили на улицы в поисках пропитания, не участвовали в преступлениях. Бедность и отсутствие еды толкает людей на страшные вещи. Мы же стараемся обеспечить базовые потребности и оказать помощь, чтобы было чуть меньше проблем и социального напряжения.