НГ: Мы поддерживаем коренные народы, потому что территория острова Сахалин уникальна с природной и человеческой точек зрения. У нас живут представители многих народов, но те, которые относятся к коренным малочисленным народам севера, их четыре группы. Поскольку корпоративная социальная ответственность безусловно охватывает взаимодействие с заинтересованными сторонами и с уязвимой группой населения, а коренные народы севера у нас по всем стандартам относятся именно к этой группе населения, конечно, компания взаимодействует с коренными народами, и здесь у нас действительно много «пионерных» не только для России, но и для мира, инициатив. Например, это план содействия развитию коренных малочисленных народов севера Сахалинской области, который реализуется с 2006 года согласно принципу «свободного предварительного осознанного согласия», который закреплен в Декларации ООН о правах коренных народов, и стандарту деятельности Международной финансовой корпорации. Это было сделано впервые в мире и еще до того, как МФК приняла этот стандарт в 2012 году, а мы этому принципу последовали в 2010 году. Мы горды тем, что Сахалин - впереди планеты всей, ведь это был действительно «пионерный» опыт, и мы рады, что компании пытаются этому пути следовать.

Конечно, мы тоже совершенствуемся и не можем не обращать внимания на те инициативы, которые происходят в Российской Федерации и в мире. Мы приветствуем то, что 2019 год объявлен Международным годом языков коренных народов. В Российской Федерации реализуется очень много инициатив, направленных на поддержку языков коренных малочисленных народов и не только северян.

ЕВ: Мы знаем много отрицательных примеров, когда компании прокладывают газопроводы и нефтепроводы, совершенно игнорируя ландшафт, на котором люди жили в течении веков. Почему вы решили так социально ответственно себя повести, и, приведите, пожалуйста, несколько конкретных примеров этого плана содействия?

НГ: Во-первых, корпоративно-социальная ответственность – это часть корпоративной философии. Ты не можешь быть в одном месте ответственным, а в другом поступать безответственно. Если компания социально ответственна, она ответственна во всем. И эта социальная ответственность охватывает буквально каждый спектр деятельности компании и начинается задолго до того, как, условно, экскаватор берет первый ковш земли, если мы говорим о добывающих компаниях. То есть, сначала должна произойти оценка рисков, в том числе экологических, и социальных. После этого компания, естественно, разрабатывает соответствующие меры. Корпоративная социальная ответственность включает в себя права человека как неотъемлемую часть этого процесса, сохранение экологии и биоразнообразия, качество продукта, контроль за взаимодействием с поставщиками и подрядчиками. Это все – та система, которая объединяет всю работу компании. Поэтому, когда в регионе, где ты работаешь, есть уязвимая группа населения, например, коренные и малочисленные народы севера, социально ответственная компания просто не может не взаимодействовать с ними и не поддерживать.

Ты не можешь быть в одном месте ответственным, а в другом поступать безответственно

Если мы говорим конкретно про план содействия и в чем «пионерность» этого механизма, то на протяжении года рабочая группа объединяет в себя не только специалистов компании, но и представителей правительства Сахалинской области, представителей коренных этносов и экспертов. Проводятся два тура консультации во всех районах традиционного проживания, когда собираются мнения людей, потом проводится большая конференция делегатов, и они за это голосуют. Это действительно такой «пионерный» механизм, который по большому счету может использовать любая компания, любой проект, будь на то их желание.

Далее, сам механизм реализации. Решение о финансировании проектов принимает не компания или правительство, а сами представители коренных этносов. У нас два направления: фонд социального развития и программа поддержки традиционной деятельности. Каждое направление объединяет комитеты. На Сахалине семь районов проживания коренных народов, от каждого района в каждый комитет избирается по одному человеку, то есть семь людей в одном комитете и семь в другом. Именно эти люди рассматривают проекты и принимают решение, поддержать их или нет. В этом и новизна - понятно, что мы можем вмешаться, если с нашей точки зрения будут какие-то нарушения, но мы это делаем достаточно редко, и план у нас философски другой, он отличается от всего, что происходило до него.

Решение о финансировании проектов принимает не компания или правительство, а сами представители коренных этносов

Сохранение языка – это большая сердечная боль не только малых народов, но и людей, которые работают с ними или работают в регионах. Это действительно страшная статистика, когда исчезают языки. Я как филолог по первому образованию знаю, что когда исчезает язык, это вопрос времени, когда исчезнет народ или утратит свою идентичность. История знает несколько примеров, когда народности сохранялись без языка, но их очень мало. Поэтому здесь невозможно сделать много, здесь каждый должен внести свою лепту для того, чтобы помочь это сохранить. Например, народ уйльта, который живет только на Сахалине, а по последней переписи их 295 человек, носителей языка очень мало, в основном, это люди старшего поколения. Страшно становится от того, что мы понимаем, что пройдет условно пару десятилетий, и язык может исчезнуть. Поэтому, во-первых, можно задокументировать - научные издания, словари, художественная литература.

Мы понимаем, что пройдет условно пару десятилетий, и язык может исчезнуть

Во-вторых, это, конечно, развитие языков. Сложно говорить о развитии языков, особенно когда есть только несколько носителей, но у нас был опыт, когда мы вместе с Управлением Верховного комиссара по правам человека делали переводы деклараций ООН на языки коренных этносов Сахалина: Декларацию о правах коренных народов и Всеобщую декларацию прав человека. Делали сами народы, переводили, много очень было создано неологизмов, а любой неологизм или новое понятие – это некий толчок к какому-то развитию языка. Например, нивхский писатель Владимир Михайлович Санги сказал замечательную фразу: «Благодаря переводу этих деклараций, в нивхском языке появилось слово «свобода»». Нивх не может быть не свободен, они никогда не были в крепостничестве, а поскольку нет понятия несвободы, нет необходимости для отдельного термина для этого.

Поэтому развитие языков реализуется через неологизмы, через переводы современной литературы и, конечно, через продвижение, потому что мы прекрасно понимаем, что, если молодежь не будет заинтересована в том, чтобы говорить, чтобы сохранять язык в душе, сердце и голове, у языка нет будущего. Что бы ни делали старейшины, нужно привлекать молодежь. Мы, например, впервые в прошлом году на Сахалине делали юношескую конференцию для детей, которая называлась «Родная речь». Там была многоступенчатая система наставничества старшего поколения и так далее. Они должны были перевести часть главы книги А.П. Чехова «Остров Сахалин» - ту часть книги, где он говорит про коренные народы - на свой язык. Потом они должны были представить свой доклад на родном языке. Это было безумно сложно, потому что некоторые начинали с нуля, но это настолько стало популярно, это захватило всех, мы посмотрели и решили делать это ежегодно. Потому что это настолько ценно, и роль каждого сохраненного языка невозможно переоценить, без них наша планета просто обеднеет.