СЮЖЕТ Первый крик ребенка – под звуки сирены
«Когда завыли сирены воздушной тревоги, медики решили эвакуировать меня в подвал, но я отказалась. Из-за боли я не могла даже говорить, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти. Я отключилась от внешнего мира, и это был, наверное, единственный раз, когда я забыла о войне», – 25-летняя киевлянка Мария рассказывает о том, как рожала ребенка под бомбежками.
Мария Шостак – 25-летняя жительница Киева, у которой схватки начались 24 февраля – в день, когда Россия начала военные действия на территории Украины. «У меня была осложненная беременность, поэтому я рано обратилась в роддом, чтобы мы с ребенком находились под наблюдением врача, – вспоминает Мария в интервью нашим коллегам из украинского представительства ЮНФПА. – Когда я проснулась 24 февраля, экран моего телефона был переполнен сообщениями от родственников. Я поняла, что произошло что-то ужасное. В то же утро у меня начались легкие схватки. Во второй половине дня нас впервые эвакуировали в подвальное убежище. Это было страшно. Всю ночь я не спала. Схватки усилились, а от новостей просто разрывалось сердце».
Ранним утром 25 февраля осмотревший Марию врач сказал, что сегодня она будет рожать. Она позвонила домой мужу и попросила его, чтобы он приехал. «Мне повезло с родами – это произошло не в подвале, – говорит Мария. – Я начала рожать в родильном зале, но потом меня перевели в операционную для кесарева сечения. Когда завыли сирены воздушной тревоги, медики решили эвакуировать меня в подвал, но я отказалась. Из-за боли я не могла даже говорить, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти. Я отключилась от внешнего мира, и это был, наверное, единственный раз, когда я забыла о войне».
После операции Мария несколько часов находилась в реанимации. Она не знала, здоров ли ее ребенок и где находится ее муж. Тем временем завыла очередная сирена воздушной тревоги, и она решилась спуститься в подвал.
«Я была в одноразовой рубашке, без обуви, в инвалидной коляске, с мочевым катетером в руках, – рассказывает Мария. – Меня укрыли одеялом и отвели в убежище, где я впервые увидела своего сына. Мы назвали его Артуром. Все это время я чувствовала страх, усталость и боль. Снова и снова звучали сирены воздушной тревоги. Мне удавалось поспать всего час или два в сутки. Большую часть времени мы проводили в подвале, сидя на стульях. У меня болела спина, а ноги распухли из-за осложнений беременности. Усталость притупляла страх, но он возник с новой силой, когда мы увидели, как в высотное здание по соседству попал снаряд».
Юра, муж Марии, все это время заботился о ней и о новорожденном. Медицинский персонал организовал в убежище питание, позже там поставили койки. Медики помогали прикладывать ребенка к груди, делились лекарствами для младенцев, держали Марию за руку, когда ей было трудно ходить.
«В Киеве я чувствую себя в относительной безопасности, – говорит Мария. – Здесь достаточно убежищ, а от властей поступает своевременная информация. Муж обустроил нам уголок в подвале нашего дома, там мы в основном и обитаем. Я родилась и выросла здесь, в Киеве. Другого дома у меня нет. Мы не собираемся никуда уходить».