«Язык жив, пока жив его последний носитель» - как сохранить карельский язык
Культура и образование
Каждые две недели мы теряем один из 6700 языков, на которых говорят жители планеты. Об этом напоминают в ООН по случаю Международного дня коренных народов, который отмечают 9 августа. Алексей Цикарев - член экспертного механизма ООН по правам коренных народов, а у себя на родине, в Карелии, он пытается сохранить карельский язык. Когда Алексей приезжал на форум в Нью-Йорк в прошлом году с ним поговорила Елена Вапничная.
Алексей Цикарев, руководитель Центра поддержки коренных народов Карелии, говорит на карельском языке. Но язык этот он выучил не в семье, а в университете, хотя по отцовской линии он карел, а мама отца в детстве говорила только по-карельски и до школы вообще не знала русского языка. Но со временем русский вытеснил карельский и стал языком общения в семье.
«Из-за того, что карельский язык не то, что запрещали, но и не рекомендовали говорить на нем не только в публичных местах, но и дома. Поэтому бабушка не видела смысла говорить на карельском и передать его своим детям – тем более, что это был такой межнациональный брак и дедушка не говорил по-карельски, поэтому выбрали русский язык как язык общения в семье».
Из-за того, что карельский язык не то, что запрещали, но и не рекомендовали говорить на нем не только в публичных местах, но и дома
Карельским языком Алексей заинтересовался в университете, где изучал прибалтийскую и финскую филологию и культуру. А в соседних группах осваивали вепский и карельский язык. «Конечно, мне это стало интересно, я с бабушкой стал больше общаться на эти темы и узнавал о своих корнях, происхождении. Потом познакомился со своими родственниками в Финляндии – с бабушкиным двоюродным братом Илмари Хомманином. Он занимается почти профессионально фамильным древом, сделал даже генетический анализ. То есть мне все это рассказывал: что наша семья занималась оленеводством, например».
Отнюдь не все разделяют энтузиазм Алексея – не только в Карелии, но и по всему миру. Сегодня в мире существует 6700 языков и 40 процентов из них находятся под угрозой исчезновения. На некоторых из них говорит лишь несколько человек. И стоит ли пытаться их сохранить? В конце концов это естественный процесс, считают многие. Алексей убежден, что стоит.
Читайте также
Марина Федина: язык коми будет жить, если на нем заговорит молодежь
«Люди, которые не занимаются конкретно вопросом возрождения языков, считают, что это естественные процессы и их сложно остановить, наверное, даже нет смысла в этом. Но, с другой стороны, они, конечно, сами по себе очень важны в культурном плане, в плане лингвистического многообразия, очень важно бороться за каждый язык, за каждый диалект.
Алексей Цикарев из Центра поддержки коренных народов Карелии рассказал о том, как там сохраняют карельский язык
Кроме того, языки также хранят огромное количество традиционных знаний: знаний о лекарственных свойствах растений, знаний о традиционных промыслах. Не зря ведь ненцы говорят, что если дети растут в семье, в стойбище, то они смогут самостоятельно заниматься оленеводством с 12 лет, потому что они владеют необходимым набором знаний, лексики, знают, как нужно себя вести с оленями. А вот если они растут в интернате, в отрыве от семьи, то они не получают эту полную картину, они не владеют необходимой лексикой, необходимыми знаниями и они даже в 16 лет не могут самостоятельно заниматься оленеводством.
Это все связано друг с другом, и языки связаны с традиционными промыслами, с традиционными знаниями, и в этом плане, я считаю, нужно прилагать усилия, чтобы реально задокументировать все, что можно задокументировать, и спасти, скажем, языки на уровне «естественного говорения». Язык жив, пока жив его последний носитель».
Читайте также
Вероника Осипова: «Я перекладываю на рыбью кожу наши сказания и легенды»
Алексей Цикарев и его коллеги из Центра поддержки коренных народов Карелии в работе с детьми, родители которых не владеют местными языками, взяли на вооружение методику «языковых гнезд», придуманную в Новой Зеландии. Ее смысл в том, что дети в специальных детсадовских группах, полностью погружаются в язык – и воспитатели, и нянечки говорят с ними только по-карельски. Первое такое «гнездо» действовало в поселке Калевала, было создано еще несколько подобных групп, правда там русский и карельский использовались в равной степени: 50 на 50. Сегодня такое «языковое гнездо» работает в Доме карельского языка.
Возникает другая проблема: дети говорят на карельском языке после “языкового гнезда”, а родители по-прежнему нет
«Сначала, конечно, был некоторый скептицизм, теперь там очереди. Действительно. Родители увидели большой смысл и отдают своих детей в это «языковое гнездо», и теперь очередь в него даже больше, чем в государственный детский сад в селе Ведлозеро. Тут возникает другая проблема: дети говорят на карельском языке после “языкового гнезда”, а родители по-прежнему нет. Тогда создаются курсы для родителей, чтобы их тоже подтянуть до уровня детей, чтобы они могли и дома поддерживать те навыки, которые дети получают в “языковом гнезде”».
Но Алексей Цикарев и его коллеги пошли дальше: они добиваются того, чтобы карельский стал государственным языком Республики Карелия. К этой идее скептически относятся даже многие карелы: мол, поезд ушел, это нереально. Но Алексей убежден в обратном – и вот почему: «Многие носители, люди старшего поколения смотрят на то, насколько престижен язык, и если они видят, что язык не используется, например, в органах власти, судах, медиа или в образовательной системе, то они тогда принимают решение: «Ну и детям незачем знать его, пусть лучше английский изучают, ну, или финский, потому что с финским языком можно поехать в Финляндию, получить там бесплатное высшее образование».
Но если мы все-таки повысим статус языка и престиж языка, то многие будут убеждены в том, что язык имеет будущее. Мы, например, перевели даже Декларацию Объединённых Наций по правам коренных народов на карельский язык, чтобы показать, мол вот – смотрите… Потому что есть такая позиция, и даже в парламенте карельском заседают депутаты, которые считают, что карельский язык до сих пор бесписьменный, недоразвитый, что на нем невозможно выразить какие-то сложные мысли, что на нем невозможно написать учебник по физике, например, или по астрономии, но на самом деле это не так. Даже сложные документы, а ооновские документы довольно сложные в плане юридической лексики, можно перевести на карельский язык, ведь лексика тоже развивается».
Причем молодые люди больше заинтересованы в сохранении языка, чем их родители. «Такой есть парадокс, который заключается в том, что взрослое поколение не считает нужным сохранять языки – ну, часто так бывает, не во всех случаях, в то время как молодежь все-таки тянется к корням и хочет владеть этими языками и поэтому большой спрос на курсы – в той же Карелии – на курсы карельского языка для взрослых. Любой человек может записаться. И большой сейчас спрос появляется на онлайн курсы. Есть курсы в Петрозаводском педагогическом колледже. Сейчас у нас создан языковой ресурсный медиа-центр, и он тоже будет заниматься созданием онлайн курсов».
Кстати, карелы живут не только в Карелии, но, например, в Петербурге и Ленинградской области, в Тверской, Новгородской и Мурманской областях, а также на Украине, в Беларуси, Казахстане и Прибалтике. По последней переписи населения, всего – 88 850 человек. Сколько из них знает карельский язык – трудно сказать, но будем надеяться, что благодаря таким, как Алексей и его коллеги их будет становиться больше.