Лишь небольшая часть экстремистов руководствуется религиозными соображениями

Первого июня пост помощника Генерального секретаря по вопросам правосудия и верховенства права в контексте миротворческих операций занял Александр Зуев. Он многие годы работал в ЮНИСЕФ, был Специальным координатором ООН в Таджикистане, а в Департамент миротворческих операций пришел из Программы развития ООН (ПРООН). Там он был Специальным советником главы ПРООН по вопросам предотвращения воинствующего экстремизма.

Александр Зуев принимал участие в бакинском Форуме по вопросам межкультурного диалога, который прошел в мае в Баку. Там о проблемах борьбы с экстремизмом и терроризмом с ним поговорила Елена Вапничная. Предлагаем первую часть этого интервью.

АЗ: Я считаю, что было бы большой ошибкой отождествлять терроризм и насильственный экстремизм с мусульманским миром, с исламом и с любыми другими религиями, потому что это универсальное явление, оно проявляется во всех регионах мира. К сожалению, участниками являются и правые экстремисты из христианских организаций, – вот даже в последнее время такая, вроде бы, традиционно мирная религия как буддизм, но и в юго-восточной Азии сейчас появились экстремисты и террористы, которые прямо ассоциирует себя с буддийской идеологией и религией.

Я считаю, что было бы большой ошибкой отождествлять терроризм и насильственный экстремизм с мусульманским миром, с исламом и с любыми другими религиями, потому что это универсальное явление, оно проявляется во всех регионах мира

Поэтому, я повторюсь, что религиозный фактор играет роль, но есть много других основополагающих факторов, которые приводят людей – особенно молодых людей – к участию в террористических и экстремистских организациях.

ЕВ: Какие это факторы?

АЗ: Мы проводили исследования в более чем 40 странах мира, причем в странах, которые наиболее подвержены терроризму и насильственному экстремизму. Это были глубокие социологические исследования с привлечением экспертов и академических кругов. Они принесли очень интересные результаты. Я недавно выступал в Аммане, столице Иордании, где я был модератором межрелигиозного диалога, организованного правительством Иордании. Моим сопредседателем был министр по делам религии, и там представили доклад по анализу основных причин и движущих сил экстремизма на Ближнем Востоке. Даже на Ближнем Востоке – вроде бы политизированный и традиционно конфликтный район, где всегда было религиозное противостояние – обследования тех, кто вернулся (бывших участников террористических организаций), показало, что только около 10% из них руководствовались религиозными принципами. Есть также экономические факторы: мы знаем, что во многих странах, в том числе, к сожалению, в Центральной Азии, были случаи, когда люди привлекались за деньги – это была форма занятости в связи с тем, что не было альтернативных экономических возможностей. Им платили хорошие деньги. Есть, без сомнения, вопрос социальной несправедливости. Молодёжь особенно чувствительна к этому, и если они видят факты коррупции, нетолерантного отношения к национальным меньшинствам, несправедливого политического урегулирования или каких-то процессов, из которых они исключены, - это может быть очень важным фактором, которой приводит молодых людей к радикализации.Радикализация сама по себе не является злом, большинство молодых людей, как правило, имеют радикальные взгляды. Как только они переходят уже к экстремистским действиям и начинают участвовать в террористических организациях, то есть посягают на жизнь и здоровье других людей, посягают на общественный порядок, на какие-то основополагающие принципы нормального человеческого общежития, – вот тогда это становится большой проблемой.

Радикализация сама по себе не является злом, большинство молодых людей, как правило, имеют радикальные взгляды. Как только они переходят уже к экстремистским действиям и начинают участвовать в террористических организациях от тогда это становится большой проблемой

В рамках программы развития ООН мы сейчас утвердили глобальную программу, которая разрабатывалась под моим руководством, и мы считаем, что мы дали достаточно глубокий анализ причин, движущих сил и форм проявления экстремизма, и особенно, таких насильственных экстремистских действий, которые ведут непосредственно к терроризму.

ЕВ: А возвращаются почему?

Тут много причин: во всех странах ведется очень большая работа по интервьюированию этих людей, но те из них, кто совершили какие-то преступления против человечества, международного гуманитарного права, находятся в заключении по решению судов. Есть и те, кто интегрируется обратно в их общины, потому что есть такие люди, которые выполняли какие-то технические работы в этих организациях и никаких преступлений не совершали. Например, если он там был поваром или водителем, то уголовной ответственности некоторые из них не несут. Диапазон причин того, как приходят к терроризму и так, как из него уходят – очень большой. Некоторые уходят просто потому, что видят все эти жестокости и варварство, которое происходит не только в Исламском Государстве, но и в Талибане, Боко Хараме и Аль-Шабабе.

Помощник Генерального секретаря по вопросам правосудия и верховенства права в контексте миротворческих операций Александр Зуев

Есть люди, которые просто видят, что военная ситуация изменилась, вы знаете, что сейчас и Алеппо, Мосул и Ракка, а также многие другие регионы освобождаются, и соответственно возрастает число людей, которое просто, грубо говоря, бежит с поля боя или возвращается. Есть люди, которые возвращаются с определенными заданиями, мы знаем о так называемых «спящих ячейках» ИГИЛ. Некоторых из них сознательно отправляют и ИГИЛ, работает с этими людьми. Они занимаются внедрением таких людей, и потом когда мы видим теракты в Западной Европе, нередко выясняется, что эти люди побывали либо в Сирии, в Ираке, в Ливии, в Нигерии, в Афганистане, и потом возвращаются уже с определенной миссией. Таких, конечно, меньшинство. Большинство – это просто люди, которые ушли оттуда. Есть люди, которые уходят под влиянием семейных факторов.

Были случаи, они у нас задокументированы, когда родители, братья, сестры, жены проявили активность и приезжали и убеждали некоторых вернуться, сбежать вместе с ними через турецкую границу. Были такие случаи, когда мать с сыном убежала, когда жены активно воздействовали на мужей и заставляли их вернуться детям, к семье в свои поселки. Как правило, каждый, кто был зарегистрирован как участник в незаконном вооруженном формировании террористического типа, попадает под определенным микроскоп правоохранительных и социальных органов, потому что есть вопрос реинтеграции их обратно в социальную жизнь. Часть нашей программы – то, как использовать, например, местные общины, женщин и их авторитет, молодежные организации для того чтобы помочь им перестроиться психологически и социально-экономически, получить какую-то профессию и занятость. Это всё – очень большая и сложная задача, потому, что без этого эти люди опять могут стать легкой добычей других экстремистских организаций.