Почему в Украине боятся слова «гендер»
В работе Комиссии ООН по положению женщин принимают участие не только сами женщины. Один из мужчин, который готов защищать права женщин не только по должности, но и по убеждению, – министр социальной политики Украины Андрей Рева. Он пришел к нам в студию, чтобы ответить на вопросы Службы новостей ООН.
В начале марта в Женеве закончил работу Комитет ООН по ликвидации дискриминации женщин, который рассматривал и доклад Украины. Эксперты отметили положительные шаги – принятие законов по вопросам торговли людьми и насилия, а также плана действий в области гендерного равноправия.
В то же время есть и проблемы. Это дискриминация, сексуальное насилие и неравноправие в сфере труда. По мнению членов Комитета, план реформ не учитывает гендерный аспект, невелика и представленность женщин в законодательной и исполнительной власти: она составляет от 11 до 16 процентов. Как Украина намерена исправить положение?
*****
АР: Проблема, действительно, существует. Эта проблема имеет внутреннее происхождение. Она где-то на уровне нашего менталитета. Помните героиню Островского, которая ужасно боялась трех слов: «жупел», «вымпел» и «металл»? На все попытки выяснить, почему ей эти слова не нравятся, она не могла ничего объяснить, но вот у нее они вызывают страх. Почему я об этом вспомнил? У нас в парламенте сейчас стоял вопрос о ратификации Стамбульской конвенции. И одним из пунктов, почему депутаты боялись голосовать, и почему этот процесс еще не завершен, было то, что их пугало слово «гендер». Что это такое? Как это? Почему? Потом еще туда вмешались наши уважаемые представители разных религиозных конфессий, Совет церквей. Начали обсуждать, что такое «гендер»…Может, это однополые браки, может, это еще что-то такое?… Многие моменты по продвижению каких-то международных конвенций, международно-правовых документов упираются в наше ужасное «жупел», «вымпел» и «металл».
Нам очень часто приходится людям объяснять такие вещи, которые в нормальном цивилизованном мире уже давным-давно считаются обычными. Мы, к сожалению, только сейчас пытаемся эти стандарты и принципы внедрить, прежде всего, в нашу общественную ментальность, в то, чтобы наши люди начинали ощущать себя и мир вокруг себя именно так, как его ощущают люди цивилизованные. А наша общая семидесятилетняя предыдущая история формировала немного другой тип мышления и другую ментальность. В этом есть большая проблема. Все эти замечания, которые к нам сегодня адресованы, коренятся в этом. Сколько бы мы ни принимали новых законов и ни ратифицировали конвенций, если мы не изменим мышление наших людей, очень сложно будет рассчитывать, что эти нормативные документы будут эффективно действовать. Задача нашего правительства и нынешней украинской власти заключается именно в том, чтобы менялось сознание людей. Чтобы уходило из практики нашей жизни понимание того, что бытовое насилие – это внутренняя семейная проблема, она не должна иметь какое-то общественное звучание. Я не хочу ни на кого указывать пальцем, но есть у нас соседи, которые вообще декриминализируют подобные вещи. Мы, наоборот, считаем, что такие вещи нужно вскрывать, им нужно давать общественную оценку. Нужно наказывать людей, которые позволяют себе применять насилие в семье.
Я думаю, что мы все-таки на правильном пути. У нас есть понимание и, самое главное, желание сделать нашу страну цивилизованной. Даже если мы имеем какие-то предрассудки, то от них нужно избавляться. Избавляться нужно путем просвещения, пропаганды, путем определенного воспитания наших детей. И внедрением тех законодательных механизмов, которые сегодня опробованы на международном уровне и которые станут частью нашего национального законодательства.
Делегация Украины на пресс-конференции ООН в Нью-Йорке в ходе предыдущей сессии Комиссии ООН по положению женщин
ЕВ: Одна из проблем (наверное, она уходит корнями тоже в такое снисходительное и патриархальное отношение к женщине), характерная для очень многих стран, включая Соединенные Штаты, – это разрыв в оплате труда между мужчинами и женщинами за одинаковую работу. В Украине он составляет 24 процента по данным ООН. Еще один момент, который с этим связан, это то, что для многих женщин закрыты некоторые сферы труда – якобы в заботе о них: тяжелая работа, работа в опасных условиях – даже если сами они считают, что физически пригодны. Или служба в армии, например. Это можно как-то решить сверху?
Почему в Украине боятся слова «гендер»
АР: По службе в армии, должен сказать, вопрос решен. Практически все ограничения, связанные с прохождением службы женщинами-военнослужащими, они сняты. Сегодня, если у женщины есть желание, если есть возможности, если она соответствует критериям тем, которые существуют для мужчин и женщин, в Украине никаких дополнительных ограничений нет. Сама обстановка, сама жизнь заставила нас пересмотреть эти вещи, даже несмотря на наше патриархальное мышление.
Что касается оплаты труда, такая проблема есть. Она связана с такой скрытой формой дискриминации – когда работодатель, зная, что женщина будет уходить в декретный отпуск, пытается сэкономить, пользуясь ее положением. Если он уволит ее, сразу будет очевидно, почему он сделал это. Он начинает ей снижать зарплату якобы с ее согласия. Такие факты имеются, и мы считаем, что, в первую очередь, нужно усовершенствовать наше законодательство в этом отношении. У нас в июне месяце должен быть окончательно принят трудовой кодекс. Сейчас он уже принят в первом чтении и предусматривает расширение списка тех позиций, которые считаются дискриминационными и которые не должны будут применяться при оформлении трудовых отношений. И вот когда мы в июне примем трудовой кодекс, по многим таким моментам, которые позволяют сегодня этому явлению возникать – различию в оплате труда между мужчинами и женщинами за одну и ту же работу – мы создадим законодательную базу, чтобы с такими явлениями бороться.
А дальше мы наделим существующую государственную службу труда полномочиями не только проверять полноту и своевременность начисления заработной платы, оформления трудовых отношений, но и правом контроля за тем, чтобы эти антидискриминационные меры действительно выполнялись нашими работодателями, и, в случае, если кто-то будет эти нормы нарушать, эта структура будет привлекать виновных к ответственности. Думаю, что это будет достаточно эффективно. То есть в принципе, если государство применяет те механизмы, которые у него есть для решения какой-то проблемы, это может быть эффективно. Поэтому эти дискриминационные вещи по отношению к женщинам в сфере труда, оплаты труда, в том числе в области обеспечения прав на сокращенный рабочий день в связи с тем, что они воспитывают маленьких детей, защита прав матерей-одиночек, тех, кто имеет детей-инвалидов и т.д. – это все очень важные вопросы, и мы планируем, чтобы наши государственные органы имели права и возможности бороться с этими негативными явлениями. Думаю, что это тоже будет достаточно эффективно, но, опять же, на это требуются время и политическая воля, которая у нас есть.
ЕВ: Еще болезненный и очень серьезный вопрос, который поднимали в Женеве - рост сексуального насилия. Особенно, понятно, в зоне конфликта. Но не только. Девятнадцать процентов – то есть пятая часть женщин подвергалась той или иной форме сексуального насилия. Я понимая, что на подконтрольных вооруженным группам территориях, наверное, правительство мало что может сделать. Но речь идет о том, что пострадавшие женщины не получают необходимой поддержки. Даже там, где можно было бы провести расследование и наказать виновных, этого пока не происходит. Какая тут ситуация, и что можно сделать?
АР: Вообще, общество наше, конечно стало жестче. Все-таки украинцы всегда славились тем, что мы пытались решать любые конфликты ненасильственным путем. И за 24 года нашей независимости, за 23 года –до начала конфликта 2014 года в связи с аннексией и оккупацией Крыма и вторжением на Донбасс – не было у нас вооруженных конфликтов, противостояния. Даже «Оранжевая революция» и события до этого происходили в исключительно мирной форме. В характере украинцев – избегать конфликтов, противостояния. Вооруженная фаза противостояния наложила, конечно, свой отпечаток на общество, и рост насилия, в том числе по отношению к женщинам, стал следствием этих процессов.
С другой стороны, Вы же знаете, что у нас идет сейчас очень серьезная реформа правоохранительных органов. Та же милиция не просто переименована в полицию. Там проходил период переаттестации, многие работники не были аттестованы и ушли. Большой, огромный, некомплект в следственных органах… И те лица, которые нарушают закон и правопорядок и совершают насильственные действия, почувствовали такую «возможность проявиться»… Но это временное явление. Потому что реформы идут, и на сегодняшний день и патрульная полиция работает, и работает сегодня и криминальная полиция, которая фактически заканчивает период переаттестации. Они сегодня возьмутся за дело очень серьезно. Я уверен, что наказать этих людей мы сможем, привлечь их к ответственности. Но главное не в том, чтобы кого-то наказать, а в том, как проводить профилактику, как сделать так, чтобы насилия в нашей жизни стало меньше.
Прежде всего, нам надо решить проблему в рамках Минского процесса – для урегулирования ситуации, которая сложилась у нас сегодня на Донбассе. Я буду говорить откровенно. Кто бы что там ни говорил – это прямая военная агрессия – гибридная – со стороны наших соседей, Российской Федерации. Практически все лидеры сепаратистов, костяк – это кадровые военные, которые были туда направлены. Вы же понимаете, что они недели не смогли бы продержаться, если бы они не получали поставки боеприпасов, техники из Российской Федерации, если бы не шло прямое финансирование. Гибридная война, которая идет там, она, к сожалению, является главным дестабилизирующим фактором, который вносит агрессию в нашу жизнь. Я уверен, что мы и с этим справимся. Тем более, что есть воля всего общества к тому, чтобы консолидироваться. Мы прекрасно понимаем, что если мы еще и между собой начнем ругаться, начнем друг друга «бить» и решать вопросы «кулаками», то нам будет очень сложно двигаться по пути цивилизации. Но в целом и общем, я абсолютно убежден, что проблема насилия, и особенно в отношении женщин, будет решена в первую очередь.