АМ: Расскажите о проектах ЮНФПА, в рамках которых вы работаете?

ГМ: Мы работаем с ЮНФПА с 2015 года. Война в Украине началась не 24 февраля, она идет с 2014 года. Получается, наше сотрудничество – достаточно долгое. Мы работали сначала в острый период, в двух областях Украины – Луганской и Донецкой. Там  очень пострадала система оказания перинатальной помощи помощи матерям и детям, потому что в основном крупные учреждения остались на территории Луганска и Донецка. А часть, которая была на территории, оставшейся под контролем Украины, пострадала от того, что там в этот период возможности были весьма ограничены, потому что не вкладывались в эти регионы столько, сколько в областные центры. Поэтому нам пришлось заниматься укреплением центров, которые были на территории Краматорска, Мариуполя, то есть создавали заново эти структуры. И, конечно, пришлось помогать с персоналом, потому что очень много людей покинули эти территории из-за начавшихся военных действий. 

Вторая, очень важная тема – это медицинское реагирование на вопросы гендерного насилия. В то время у нас не было нормативных документов по медицинской поддержке, то есть все базировалась только на старой, советской парадигме, когда женщина в случае сексуального насилия обращается судмедэксперту. Он фиксирует ситуацию, и дальше дело идет уже в полицию, в судебные органы. То есть женщина в этом случае абсолютно оставалась за кадром: она не могла получить помощь, которая рекомендована Всемирной организацией здравоохранения. 

Мы организовывали пункты для первого контакта с женщиной, где она могла получить медицинскую помощь. Это профилактика заболеваний, которые передаются половым путем, это профилактика нежелательной беременности, и это профилактика ВИЧ/СПИДа. Это первая контактная психосоциальная поддержка, когда человек оказался в такой кризисной ситуации. Мы с ЮНФПА начали создание системы перенаправления, понимая, что это только первый этап. Дальше следующий этап – это и кризисные центры, и возможности получения психологической и юридической помощи. То есть мы создавали такой новый круг услуг.

Потом, во время относительной стабильности мы начали работать и в других регионах Украины, с фокусом на межведомственном реагировании, то есть собирали вместе медиков, полицию, социальных работников и людей, которые принимали решение. 

Ну и, конечно, это сенсибилизация самого медицинского сообщества к пониманию проблемы. Речь не просто о лечении, но и о профилактике гендерного насилия, особенно сексуального.

АМ: А что изменилось после 24 февраля 2022 года?

ГМ: С началом широкомасштабной войны – это уже совершенно другая история, потому что огромное количество учреждений здравоохранения не просто пострадали, а были разрушены до нуля. Кроме того, повреждено колоссальное количество транспорта медицинского. 

Широкомасштабная война кардинально изменила вопросы сексуального насилия. Вместе с Министерством здравоохранения нам пришлось заново создавать новые нормативные документы по документированию случаев сексуального насилия. И это тоже наша совместная работа с ЮНФПА. Оккупация продолжается, и такие случаи часто фиксируются через 5-7-8 месяцев, когда доказательная база практически нулевая. То есть мы можем иметь дело только с последствиями в данном случае, а задокументировать, как это было, по нашему законодательству и клиническим протоколам сегодня не представляется возможным. 

Мы очень серьезно работаем сегодня по оказанию акушерско–гинекологической помощи на освобожденных территориях и во всей Украине в условиях того, что у нас нет мест, которые бы не доставали ракетные обстрелы. 

Например, по опыту Херсона – он был освобожден в ноябре месяце – на сегодня нет ни одной целой больницы. Продолжаются атаки на детскую больницу, на родильные дома.

Мы продолжаем помогать совместно с ЮНФПА специальными наборами ООН, которые обеспечивают клинике возможность обычной акушерской помощи, оперативной акушерской помощи, помощи при аборте или кровотечении, лечении заболеваний, передаваемых половым путем, а также услуг по планированию семьи.

Мы продолжаем очень серьезно оснащать наши родильные дома и оборудованием, и медикаментами. Мы хотим хотя бы сделать стратегические запасы на этот год и обеспечить непрерывность оказания помощи. 

У нас, конечно, драматично упало количество родов, благодаря Европе которая открыла возможности для женщин находиться там и пользоваться медицинскими услугами. Есть очень много женщин, которые на сегодня уже получили помощь в странах Европейского союза. И это для нас огромная помощь, но тем не менее у нас все равно продолжают рожать. Да, упало количество, но, тем не менее, родильные дома работают.

И тут мы помогаем по гуманитарным вопросам – это медикаменты, инструментарий, а также оборудование. ЮНФПА создал такие мобильные комплексы, которые ездят по регионам. Они прикреплены к перинатальным областным центрам, то есть это все базируется на существующей системе. 

Надо сказать, что у украинцев есть потрясающая способность консолидироваться. Это действительно уникальный народ, который не дал системе здравоохранения впасть в коллапс и это очень важно. Система работает даже в условиях тяжелейшей ситуации в Киеве. При обстрелах мы продолжаем оказывать качественную медицинскую помощь. Это касается, в том числе и акушерско–гинекологической помощи. 

Мобильные комплексы ЮНФПА очень успешно работают в тех регионах, где не осталось вообще никакой медицинской инфраструктуры. 

В частности, это Харьковская область. Инфраструктуры практически нет.

Еще одна удивительная вещь, которую мы делаем вместе с ЮНФПА – это безбарьерный доступ для женщин с инвалидностью. У нас насчитывается более миллиона людей с ограниченными возможностями движения, людей, которые имеют официальную инвалидность.

К сожалению, они очень ограничены в плане получения качественной помощи, ее доступности. Я смотрю на это, как на проект по развитию. Сегодня мы оборудуем безбарьерные кабинеты и, конечно, в основном мы ориентированы на людей с серьезной патологией, это люди, которые находятся в инвалидных колясках, которые практически лишены возможности двигаться.

У нас огромное количество людей пострадало, не только военные, но и мирное население. Это люди, которые находились под обстрелами и получили ранения нижних конечностей, позвоночника и т.д. В основном, это молодые женщины. 

Кроме поставок собственно оборудования, очень важно приучить людей к совершенно новому мышлению по поводу отношения к людям с инвалидностью. Это особые отношения к коммуникациям, к потребностям. Это особые отношения не только к кабинете врача, а вообще к понятию безбарьерности, начиная от входа в лечебное учреждение, лифтов и т.д. 

Мы работаем совместно с организацией пациентов, которые нам очень помогают. Они для нас не просто получатели услуг, они – пациенты, которые являются экспертами. Они говорят: «ничего для нас – без нас». 

Мы стали очень ускоренно жить и думать, потому что, наверно, ценность каждого дня  – она очень высокая, ценность каждой минуты высока. 

Интервью было отредактировано и сокращено для ясности.