Анастасия Седухина расспросила Манижу о том, как изменилась деятельность фонда после 24 февраля и неожиданной отмены последних концертов Манижи в разных городах России.

АС: Фонд Silsila начал свою работу в конце прошлого года, за несколько месяцев до 24 февраля. Как эти события изменили его деятельность?

Манижа: Silsila задумывался как фонд, который помогает людям в трудной жизненной ситуации, нас именно так официально зарегистрировали. Основная миссия, которую мы выполняли и выполняем – помощь женщинам, мигрантам и беженцам в ситуации домашнего насилия.

С 24 февраля картина сильно изменилась. Среди наших подопечных сейчас очень много украинских беженцев, и мы оказываем сейчас в основном юридическую помощь. Психологические консультации в меньшей степени интересуют беженцев в кризисной ситуации, что нас, конечно, очень сильно расстраивает, потому что мы считаем, что терапия должна быть в приоритете с самого начала. Но, с другой стороны, мне понятно, что пока базовые потребности человека, такие как крыша над головой, деньги на хлеб, еда, просто безопасность, не будут разрешены, сложно говорить о каких-то терапевтических методах.

С 24 февраля картина сильно изменилась

Когда мы запустились в ноябре, у нас был очень большой поток обращений. Дело в том, что наш фонд при обращении клиентов учитывает, в первую очередь, их культурные особенности. Поэтому наши специалисты говорят на разных языках. У нас были подопечные и из, например, Сеула, и из Иордании, и сами обращения были не только по России, но и из стран СНГ. И все наши специалисты общались с подопечными на их родном языке, что делало терапию более успешной.

С одной стороны, здорово, что после 24 февраля мы сфокусировано помогаем беженцам. В то же время мы отметили, что количество обращений из-за домашнего насилия значительно уменьшилось. И мы переживаем, потому что, несмотря на тяжелое время, не нужно забывать о своей личной безопасности. К сожалению, женщины сейчас в меньшей степени об этом заботятся.

АС: Вы сказали, что фонд стал оказывать юридическую помощь украинским беженцам. Можете поподробнее про нее рассказать?

Манижа: Мы осуществляем помощь в оформлении самых разных документов: чтобы получить статус беженца, разовые выплаты, чтобы получить место в пункте временного размещения (ПВР) или же помочь выехать беженцам, которые попали в Россию из Украины – бывают и такие запросы. Запросы совершенно разного характера, и мы по всем помогаем. Также мы сейчас делаем буклеты с инструкцией для беженцев по обеспечению безопасности.

АС: Можно ли сказать, что помощь беженцам – основной фокус фонда после 24 февраля? Или есть и другие программы?

Манижа: Да, основной фокус сейчас – это беженцы. Также у нас есть программа для помогающих профессий (профессии, фокус которых сосредоточен на помощи другим. Это, например, врачи, учителя, психологи, соцработники, сотрудники НКО и т. д. – прим. ред.). Директор фонда Silsila Анастасия Бабичева в рамках этой программы проводит тренинги в других фондах-партнерах.

Нагрузка у фондов и специалистов сейчас очень высокая, тогда как финансирование у ряда организаций приостановилось, а некоторые даже были вынуждены закрыться. Поэтому мы осуществляем помощь волонтерам, различным сотрудникам фонда, проводим с ними тренинги. Кроме того, мы делаем группы, где прорабатываем психологические проблемы волонтеров и представителей помогающих профессий. Потому что сейчас в обществе чувствуется всеобщая усталость, эмоциональное выгорание, и с этим нужно работать.

АС: Можете рассказать, почему у фонда Silsila такое необычное название?

Манижа: С восточных языков слово «силсила» переводится как «нить». Для меня всегда взаимоотношения в семье или между партнерами виделись как запутанные клубки нитей, которые невозможно распутать, особенно в «абьюзивных» отношениях – настолько велик риск запутаться и не выйти из них, и считать себя виноватой в этих отношениях. Поэтому нам было важно создать ту ниточку, которая поможет распутать ниточка за ниточкой эти «абьюзивные» отношения, освободить жертву, дать ей возможность выбора, дать ей возможность спасти себя, своих детей, чтобы у нее был выбор в нормальной жизни.

АС: Сейчас Вы больше работаете над нормализацией жизни беженцев, над тем, чтобы они нашли опору под ногами. Какие истории беженцев в Silsila и других фондах, с которыми Вы работаете, Вам больше всего запомнились, оставили отпечаток?

Манижа: У нас много разных историй. Для соцсетей фонда мы подготовили во Всемирный день беженцев 20 июня серию постов о беженцах и том, через что им приходится проходить. У нас есть подопечный из Иордании, который рассказывает, как он находится до сих пор в шелтере и с какими трудностями он сталкивается.

Мое личное сильное впечатление – это, конечно, огромное количество женщин с детьми. Женщин, которые не понимают, как им зарабатывать деньги, как им кормить своих детей. Они не понимают, смогут ли они вернуться, не понимают порой, где их мужья.

Фото А.Кузьминой

Посол доброй воли УВКБ ООН Манижа Сангин с одним из учеников Интеграционного центра для детей из числа беженцев и мигрантов.

При этом я регулярно взаимодействую с детьми. Например, завтра (интервью было записано в начале недели – прим. ред.) мы отправимся в детский лагерь беженцев из разных стран «Дети Петербурга», где мы будем заниматься музыкой. Я заметила, что во время взаимодействия с детьми не чувствуешь в первое время фона боли, которая присутствует. Но когда вы начинаете рисовать вместе или петь, то понимаешь, насколько эта боль сильно сказывается на их ощущении мира.

И ещё мне рассказывали волонтеры, которые работают в ПВР, про самую популярную песню среди пожилых людей. А их в ПВРах очень много, и они совершенно дезориентированы. Если у молодой женщины с ребенком еще есть шанс устроиться на работу, построить свою жизнь заново, то у пожилых людей нет никакой мотивации на это. И они нам рассказывали, что каждый вечер они собираются внизу на скамейке и поют песню «Надежда». Я недавно переслушала эту песню, и у меня теперь каждый раз ком в горле. Я никогда не думала, что, оказывается, песня «Надежда» может быть песней о беженцах.

АС: Как лично Вы, как Посол доброй воли ООН, переживаете то, что происходит сейчас?

Манижа: Я стараюсь не включаться в свои личные переживания, потому что для меня они разрушительны. Я стараюсь их «выключать» и работать профессионально, профессионально оказывать помощь. Потому что в случае, когда я становлюсь очень эмоциональной, я никому не смогу помочь.

Я была не раз свидетелем, как в тех же ПВРах некоторые волонтеры начинали плакать, когда взаимодействовали с детьми или видели беременную женщину. И это ужасно раздражало беженцев, потому что им и так сложно. Им понятно, что с ними происходит, им понятно, где они находятся, им понятно, насколько они травмированные, и им не нужно видеть в глазах помогающего скорбь. Им нужно видеть в глазах помогающего тоже ту самую надежду, ту самую стабильность, которой вообще сейчас нет в жизни.

АС: Что изменилось в Вашей жизни за эти месяцы, как в повседневном укладе, и в эмоциональном плане?

Манижа: Мне кажется, на этот вопрос невозможно ответить, потому что изменилось все. Где-то в лучшую, где-то в худшую сторону. Но я всегда стараюсь видеть во всем лучшее, хоть это и тяжело. И сейчас я вижу новую тенденцию – что люди стали более социально ответственными. Это радует.

Я всегда стараюсь видеть во всем лучшее, хоть это и тяжело

АС: В последние месяцы, после 24 февраля, Вы также столкнулись с отменой концертов со стороны организаторов – например, в Санкт-Петербурге и Москве. Вы не боитесь, что эти неприятности могут отразиться на фонде, в который Вы перечисляли деньги от продажи билетов на концерт? Что Вы в целом думаете по поводу этих событий?

Манижа: Я считаю, что нет безвыходных ситуаций. Мы сегодня даже созванивались с Настей Бабичевой, директором нашего фонда и обсудили, что все происходящее сейчас – это рабочий момент. То есть мы ни в коем случае не остановим свою деятельность и продолжаем каждый день надеяться на хорошее.

Мне не страшно. Уже прошел этот период, когда было страшно.

АС: Какие у Вас ближайшие творческие планы и планы по развитию социальных проектов?

Манижа: У меня очень много творческих планов. Я пишу музыку, скоро будет новая песня, которая для меня много значит. В социальной деятельности моя главная задача сейчас сохранить фонд. Я очень хочу, чтобы он продолжал свою деятельность, чтобы он разрастался, становился больше и помог ещё большему количеству людей.

АС: Может быть, Вы хотите еще что-то добавить для наших слушателей и читателей?

Манижа: Мне кажется, сегодня важно беречь себя. Я раньше не понимала эту фразу до конца. А себя сегодня очень важно беречь, чтобы потом беречь других.