Глобальный взгляд Человеческие судьбы

ИНТЕРВЬЮ Главные жертвы COVID-19 в Центральной Азии – малые предприятия, работники неформального сектора и женщины

Многие люди, занятые в неформальном секторе или на малых предприятиях, потеряли работу из-за вызванного пандемией кризиса
Фото ПРООН
Многие люди, занятые в неформальном секторе или на малых предприятиях, потеряли работу из-за вызванного пандемией кризиса

ИНТЕРВЬЮ Главные жертвы COVID-19 в Центральной Азии – малые предприятия, работники неформального сектора и женщины

Экономическое развитие

В странах Центральной Азии, которые динамично развивались в последнее время, вновь растет уровень бедности. А последствия пандемии, карантина и ограничительных мер могут оказаться даже более серьезными, чем последствия рецессии 2008-2009 годов. К такому выводу пришли авторы исследования, проведенного в регионе Программой развития ООН (ПРООН). Эксперт ПРООН Михаил Пелях, по просьбе Елены Вапничной, рассказал о последствиях COVID-19 для региона.

МП: У этого кризиса есть две большие особенности. Первая – что он ярко высветил те проблемы, которые уже существовали в этих странах. Например, в докладе мы говорим о том, что люди, которые были заняты в неформальной сфере, пострадали сильнее всего, потому что система социальной защиты на них не распространяется. По данным обследований, которые мы проводили в странах Центральной Азии, больше всего пострадали маленькие компании. Потому что в больших компаниях есть резервы, у них больше возможностей, они более устойчивы. Но больше всего пострадали малые компании и люди, которые находятся в неформальном секторе занятости. Эти условия существовали до того, как случился кризис. 

...происходит сильное сокращение доходов населения, остановка бизнеса, особенно, малого бизнеса...

Когда начался COVID-кризис – и это вторая особенность – появилось два очень больших канала влияния на людей. Первый канал влияния – это те «локдауны», те меры, которые принимаются в стране для того, чтобы предотвратить распространение кризиса. И чаще всего они связаны с остановкой какой-то экономической деятельности, с запретом на перемещения и т.д. Это первое. Есть еще вторая, очень большая часть, которая влияет по-разному на разные страны. Это изменение и остановка различных международных потоков: торговля, туризм, денежные переводы. Здесь внешнее влияние на страны идет по-разному. Например, такие страны, как Кыргызстан, Таджикистан, где доля денежных переводов очень большая, – для них сокращение денежных переводов является очень важным фактором. В тех странах, которые торгуют нефтью, энергоносителями, есть очень большой канал влияния – это падение цен на нефть. И, в принципе, замедление международной торговли очень сильно влияет практически на все эти страны. Поэтому влияние СОVID-19 в этих странах носит комплексный характер. 

Что у нас получается? У нас существовали уже какие-то уязвимые места, и вот эти внешние потрясения складываются и ведут к тому, что происходит сильное сокращение доходов населения, остановка бизнеса, особенно малого бизнеса, который является работодателем для большого числа людей, и мы видим такие негативные последствия.

ЕВ: Что это значит для конкретных семей? Мы писали о процентах, есть цифры… Но что это означает для каждой конкретной семьи? Сейчас все находятся в разной ситуации. Как я часто говорю, нам жаловаться нечего: Да, мы сидим дома, хоть и лишены каких-то удобств, не можем заниматься какими-то привычными вещами, но у нас есть крыша над головой, у нас с вами есть зарплата, и это несравнимо с тем, в каком положении оказались люди, которые не могут больше посылать деньги из-за рубежа, вернулись сами, люди, которые потеряли работу, потому что закрылись их предприятия… Как им выживать, как им помочь, и помогают ли государства? Я понимаю, что страны все разные, и объединять их все вместе неправильно…

МП: Спасибо за отличный вопрос. Здесь надо сказать несколько вещей. Во-первых, этот кризис пока еще разворачивается. То, что мы видели в начале года, то, что мы видим сейчас, — это ситуация в динамике. И она будет развиваться. Именно поэтому система ООН, мы в ПРООН, придаем очень большое значение этим оценкам, которые позволяют нам отслеживать, как меняется ситуация. 

...есть несколько групп семей, которые пострадали особенно сильно

Если говорить о конкретных семьях, то есть несколько групп семей, которые пострадали особенно сильно. Во-первых, это люди, которые были заняты в неформальном секторе. Они не охвачены системой социальной защиты. Они, в общем-то, «невидимы». Для них кризис и «локдауны» оказались наиболее серьезными. Поэтому одна из вещей, о которых мы говорим в этом докладе, — это необходимость реформы системы социальной защиты, социальной инфраструктуры, которые играют очень важную роль в устойчивости благосостояния. 

Вторая группа – это те люди, которые работали в малых компаниях, на малых предприятиях. Здесь есть два больших канала влияния. Первый – это «локдауны», остановка экономической деятельности, которая не позволяет им дальше работать. И второй канал – это, конечно, сокращение платежеспособного спроса. Это сокращает спрос на их товары и услуги. Вот здесь правительства принимают очень разные меры в силу своих возможностей. На данном этапе основные меры, которые принимают правительства, заключаются в том, чтобы поддерживать эти компании на плаву. 

В нашем докладе мы приводим конкретные меры: либо какие-то налоговые каникулы, либо каникулы по кредитам, которые позволяют этим компаниям поддерживать себя на плаву. Но здесь есть очень много таких опасных «звоночков». Когда мы проводили обследование, когда мы спрашивали: «А на сколько у вас хватает запасов как для компаний, так и для людей?», оказалось, что этих запасов очень мало. Буквально до трех месяцев. Чем дальше мы идем в этот кризис, тем больше проблем.

Следующий момент, который, может быть, не столь виден на поверхности, но является очень важным, – это то, что кризис очень по-разному ударил по женщинам и мужчинам. Женщины, особенно в странах Центральной Азии, и так занимаются гораздо больше мужчин домашней работой. И все эти проблемы, которые связаны как с опасениями насчет здоровья, так и с тем, что множество людей остались дома, оказывают дополнительное давление на женщин. Возникает гораздо больше домашней работы. И опять-таки то, что мы видели в ходе обследования, которое мы проводили в странах Центральной Азии, – потребности в домашней работе во время кризиса значительно увеличились для женщин. 

...меры по управлению государственными финансами должны быть сфокусированы

Конечно, здесь есть большой вопрос: что может сделать правительство? Еще один очень большой компонент, о котором мы говорим в своем докладе, – это то, что меры по управлению государственными финансами должны быть сфокусированы. Страны должны отслеживать уровень долга. Если вы посмотрите на уровень долга в Центральной Азии, на данный момент он находится для ряда стран на не очень большом уровне. Например, в Казахстане, Туркменистане и Узбекистане государственный долг составляет до 30 процентов ВВП, что является достаточно устойчивым уровнем.

Но у нас есть и большие опасения: например, в Кыргызстане этот долг на 2018 год был 56 процентов, в Таджикистане – около 50 процентов. Это означает, что правительствам стран надо уделять особое внимание управлению фискальным дефицитом. Потому что потребностей очень много, а возможности сокращаются. Поиск этого баланса будет очень трудным для стран. С другой стороны, конечно, восстановление потребует частных инвестиций, потребует модернизации. И здесь очень большой вопрос: каким образом мы можем способствовать частному сектору, чтобы восстановление шло?

Продолжение интервью появится на нашей странице в ближайшие дни.