ЕВ: Если говорить языком ЮНЕСКО, что бы Вы могли рассказать о материальном и нематериальном наследии, о богатстве этих народов? В чем их особенность? Почему их нужно сохранять?

ДХЗ: Вы знаете, есть такой подход по отношению к нематериальному культурному наследию, который заключается в том, что не только песня, национальное блюдо или обряд может быть объектом такой защиты и представлять ценность. Ценность иногда  может представлять социокультурная экосистема, которая выстраивалась на компактной территории благодаря  народу, который там компактно испокон веков проживает. Хорошим примером такого подхода, на мой взгляд, является остров Кихну в Эстонии, где создавалась и не разрушилась именно такая неразрывная связь , несмотря на все процессы глобализации. Это связь между устным творчеством, языком, костюмом, социальными связями, то есть структурами взаимоотношений и менталитетом этих взаимоотношений, экосистемы, потому что это остров. Здесь вопросы биоразнообразия и благоприятной окружающей среды в плане не только природной, а также дружественной среды для дальнейшего развития  этноса Кихну.

Сойкинский полуостров, Вистинское сельское поселение, как раз мог бы стать аналогичным объектом в Российской Федерации, где действительно тысячелетиями создавались социальные связи и связи с природой, конкретными местами, которые еще не потеряны, несмотря на то, что за последний год было разрушено очень много природных объектов, но люди все равно сохраняют эту связь, сохраняют и развивают свой язык, соблюдают обряды.

Несмотря на то, что за последний год было разрушено очень много природных объектов, люди все равно сохраняют эту связь, сохраняют и развивают свой язык, соблюдают обряды

Тем самым сохраняются взаимоотношение и понимание природы, предков, будущего, жизни, своего места в этой жизни. Это все сохраняется, несмотря на все процессы глобализации. Мне кажется, что это интересный подход, который нужно обсуждать и на уровне ЮНЕСКО, и на уровне международного сообщества. Это сохранение не только точечных объектов, но и сохранение комплексов, потому что вне комплекса некоторые объекты существовать не могут априори.

Национальная одежда дает ощущение защиты

ЕВ: Я Вас видела не раз в национальном костюме и сейчас, к удивлению, вижу абсолютно современного молодого человека. Естественно, во время Форума мы здесь видим людей в прекрасных разнообразных костюмах, это даже немного оживляет ООН, но понятно, что они возвращаются домой, снимают, наверное, свои перья, красивые платья, облачаются в свою обычную одежду и ведут нормальную жизнь. В Вашей обычной повседневной  жизни без костюма,в чем проявляется ваша принадлежность к ижорам? Что Вы едите или читаете на своем языке?

ДХЗ: Когда задают вопрос о том, как сохранить свою идентичность или культуру, я всегда говорю, что надо начать со своей семьи: читаете ли Вы в семье, говорите, присутствует ли язык в Вашей семье? Сейчас у меня двое дочек, и, знаете, у нас ни один вечер дома не проходит без ижорской песни - по инициативе моей младшей дочери.

ЕВ: Кто поет?

ДХЗ: Поет папа, дочь играет на музыкальных инструментах. Все инструменты, которые у нас есть в доме, - народные, в том числе и подаренные мне в Перу, в Канаде, они все идут в ход. Обязательно - национальная одежда.

ЕВ: То есть Вы дома ходите в национальной одежде?

ДХЗ: Мне приходится, меня дочка заставляет надевать национальную одежду. Вы знаете, когда ты надеваете национальную одежду в городской среде, потому что достаточно часто ты выезжаешь на какие-то мероприятия, презентации, фестивали, которые проходят в городе или сельской местности, у нас как-то так повелось, что мы дома сразу надеваем национальное.

 У нас ни один вечер дома не проходит без ижорской песни - по инициативе моей младшей дочери

Если я куда-то еду и знаю, что мне там придется выступать, например, в своем ансамбле, я никогда не задумываюсь о том, что мне нужно ехать в городской одежде, а потом где-то переодеваться. Если мне нужно, я захожу в супермаркет в национальной одежде, сажусь в машину, еду или, например, мои друзья едут в общественном транспорте в шикарных красивейших юбках, в рубахах, с поясами, которые торчат из-под пальто. Это очень красиво. Это дает ощущение защиты.

«Вкусное дело»

Что касается кухни, то у нас, например, в этом году действует очень интересный проект, он поддержан Советом министров Северных стран. Его основная цель - создание сети друзей, людей, которые активно хотят или уже занимаются развитием языков. Сегодня мы уже говорим не о сохранении языка в стагнации, а именно о развитии, дополнении, пополнении словаря, пополнении языковых форм, для того, чтобы именно в современный период мы могли спокойно общаться на своих коренных языках. И вот, в рамках этого проекта мы cделали объявление о приёме заявок от местных сообществ, от местных жителей, причем и индивидуальные заявки, и группы, творческие коллективы, общественные организации. Проект мы назвали «САНА 2019». Мы приурочили его к Международному году языков коренных народов. Мы долго думали над названием. Проект направлен на Балтийский регион. Слово «САНА» и сочетание этих букв понятно любому жителю Балтийского региона. В итоге мы получили более 60 заявок от местных инициативных людей, которые занимаются языком, мы отобрали 10. И вот у нас как раз в отношении кухни 2 проекта: ижорский, который уже был продемонстрирован, и, конечно, нужно дальше его развивать. Он называется «Вкусное дело». Второй проект – коллекция видеороликов о приготовлении еды. Очень интересно, как человек показывает свой характер во время приготовления еды, как он описывает все движения, которые необходимо сделать хозяйке, каковы названия ингредиентов. Это, в принципе, такой объект для изучения. И, я думаю, что через кухню мы сможем дальше развивать язык и поддерживать его в устойчивом состоянии, потому что многие хозяйки заинтересовались тем, чтобы готовить именно, например, на ижорском языке. Это получается действительно намного вкуснее, когда ты готовишь на своем языке.

Моя коллега, Наталья Антонова, которая возглавляет Дом карельского языка в Республике Карелия включает в свою работу именно приготовление и урок языка через кухню, через многочисленные повторы. Вы знаете, я готовил на карельском. Я карельский не знаю, но буквально за 20 минут занятий с ней, приготовления традиционной карельской еды, у меня уже сформировался словарный запас.

ЕВ: Гастрономический…

ДХЗ: Да, гастрономический.

Фото Службы новостей ООН/Антон Успенский

Дмитрий Харакка-Зайцев принадлежит к одному из 47 коренных народов России - ижорскому.

Как сказать по-ижорски «юриспруденция»?

ЕВ: Мы говорим о развитии языка, и эта проблема стоит, в принципе, перед всеми языками. Перед русским тоже. Появляются явления, которых просто раньше не было и нужно придумать для них названия. И, к сожалению, эти названия часто просто перенимают из английского, не пытаются найти свои аналоги. Ну например на ижорском языке как сказать «смартфон», «компьютер» «информационно-коммуникационные технологии»?

ДХЗ: Включение и появление неологизмов актуально и для удмуртского, и для русского, карельского, ижорского. А вот слово «телевизор», «супермаркет», «юриспруденция» и«глобализация» - они же сейчас никого не смущают. И мне было бы как-то даже смешно, если бы латинское слово «юриспруденция», которое не несет никакой агрессии в язык, пытались бы перевести на какой-то местный наш язык. Просто это уже как-то достаточно комфортно звучит по-русски. Поэтому я не думаю, что нужно доходить до абсурда. Есть хороший пример: в 30-ые годы были созданы полные наборы учебников на ижорском языке для ижорских школ, в том числе, книги для чтения и специализированные школьные дисциплины тоже были на ижорском языке.

Включение и появление неологизмов актуально и для удмуртского, и для русского, карельского, ижорского

На тот момент такие слова как: «трактор», «машина», «автомобиль», во первых, не было этих объектов в широком обиходе , и, наверное, не было необходимости сделать неологизм комфортный для ижорской фонетики, поэтому были приняты заимствования из русского языка, но вот на сегодняшний момент, это мое мнение, и многие мои коллеги лингвисты его разделяют, то, что сейчас уже есть возможность дополнять и пересматривать методическую базу, учебники и словарь ижорского языка 30-х годов, уже под современные условия. Тот же самый «автомобиль», «трамвай», «троллейбус», «поезд» тоже существуют в обычной языковой среде у родственных народов, в финском, эстонском, ведь это ближайшие к нам языки. И я думаю, что для современного ижорского языка намного комфортнее сказать «ауто», чем «машина» с искусственным ударением на первый слов. Если я говорю и думаю по-ижорски, мне сложно говорить «поезд».

ЕВ: А как тогда ?

ДХЗ: Нет такого устоявшегося слова «поезд». Можно использовать по-разному. Я не знаю, может уже и придумали комфортное и хорошее слово. Учитывая ижорскую фонетику, мне очень неудобно говорить «трактор», я его как-то начинаю модифицировать, где-то смягчать, где-то нараспев. Поэтому тут нам предстоит очень интересная работа.

Мы с моими коллегами, молодыми языковыми активистами решили сделать ижорский вариант открыток, которые были сделаны на удмуртском языке о том, как встречаются парень с девушкой в кафе, в баре, что они друг другу говорят. На одной стороне - комикс, а на другой - рассказ об ижорском языке, основные моменты, которые нужно знать. Вы даже можете его прочитать и уже немножко говорить на ижорском. Интересно, что менталитет немного разный. Когда я получил описание реплик, которые просто нужно было перевести на ижорский язык, я понял, что это не будет работать для ижорского парня и девушки, такой ситуации, такого развития ситуации не могло возникнуть. Поэтому нам пришлось переделывать некоторые фразы, что происходило после этого момента знакомства. Почему важен язык, и почему нужно в семье сохранить эту культуру? Потому что у тебя через язык, через генетическую память, даже если ты не говоришь свободно на ижорском языке, ты , включая лингвистическую память, все равно думаешь и совершаешь поступки иначе. Совершенно меняется отношение к окружающему миру и к самому себе.