Туберкулез по-прежнему является ведущей причиной смертности от инфекционных болезней в мире. Каждый день от этой предотвратимой и излечимой болезни умирает почти 4 500 человек, а почти 30 000 человек заболевают ею. Согласно оценкам, с 2000 г. благодаря глобальным усилиям по борьбе с туберкулезом было спасено 54 миллиона жизней, а показатель смертности от туберкулеза сократился на 42%.

В сентябре 2018 г. в Нью-Йорке главы государств ООН провели первое в истории Совещание высокого уровня, на котором они приняли на себя масштабные обязательства по ликвидации туберкулеза.  На полях встречи Тереза Касаева, директор  Департамента по борьбе с туберкулезом Всемирной организации здравоохранения, ответила на вопросы Службы новостей ООН. С ней беседовал Антон Успенский.

ТК: Что мы имеем на сегодняшний день, какова эпидемиологическая ситуация по туберкулезу? Прежде всего, к сожалению, мы вынуждены констатировать, что туберкулез по-прежнему остается вот уже много лет «убийцей номер 1» среди инфекционных заболеваний, как его называют в сообществе. То есть самая частая причина смерти от одного инфекционного агента на сегодня – это туберкулез. По данным последнего отчета более 1 млн 600 тыс. человек в прошлом году умерли от этого заболевания, включая 300 тыс. чел. с сочетанной туберкулез-ВИЧ-инфекцией. В прошлом году более 10 млн. человек заболели туберкулезом, включая более 5,8 млн мужчин, 3,2 млн женщин и 1 млн детей. Более 90% - это взрослое население, то есть туберкулез поражает преимущественно мужчин работоспособного возраста. Туберкулез – это заболевание, тесно связанное с плохими условиями жизни, с бедностью, с плохим питанием. Это так и остается в наше время. Вместе с тем туберкулезом, как воздушно-капельной инфекцией, может заразиться абсолютно любой, и об этом опять же свидетельствует наша статистика. В прошлом году не было ни одной страны в мире, в которой не было бы зафиксировано случаев туберкулеза.

АУ: Почему возникает такая ситуация? Что требуется для того, чтобы все-таки решить эту проблему?

ТК: Более 130 лет назад Роберт Кох обнаружил микобактерию туберкулеза. Более 100 лет вакцине БЦЖ, которая до настоящего времени используется. То есть давно появилось понимание о самом заболевании, как оно протекает, чем вызвано, как диагностируется и как лечится. Тем не менее, это пример того, как заболевание не прощает нам недостаточного внимания и игнорирования.

Микобактерия устойчивая гораздо более агрессивна и распространяется достаточно быстро и набирает силу

Именно это с течением времени привело к тому, что он сейчас является «инфекционным убийцей номер 1» в мире. Более того, мы сейчас имеем дело с растущей угрозой лекарственно устойчивой формы туберкулеза, которая имеющимся арсеналом лекарственных средств практически не лечится. Это действительно смертельная угроза. Микобактерия устойчивая гораздо более агрессивна и распространяется достаточно быстро и набирает силу. Сейчас мы должны со всей ответственностью наконец осознать, что этой истории должен быть положен конец, если мы не хотим в ближайшем времени многократного увеличения масштабов этой угрозы. Она и сейчас достаточно велика. Поэтому внимание руководителей самого высокого уровня, как нам кажется, является лучшей возможностью для того, чтобы принять безотлагательные правильные решения.

АУ: Считается, что эта болезнь присуща бедным странам, а в богатых развитых странах она менее ярко выражена. Как складывается ситуация в странах, находящихся в середине этого спектра, в частности, в странах нашего региона, Центральной Азии и Восточной Европы?

ТК: Наиболее пораженные – порядка 48 стран. Из них 30 стран, в которых наиболее сконцентрирована эпидемия в трех ее «ипостасях»: эпидемия туберкулеза как такового, туберкулеза, сочетанного с ВИЧ, и лекарственно-устойчивого туберкулеза. То есть это страны с наибольшим абсолютным числом больных, плюс страны с наибольшим числом больных на 100 тысяч населения. Страны бывшего Советского Союза и Российская Федерация также входят в число стран с высоким бременем туберкулеза, но в регионе отмечается существенный прогресс. Если во всем мире мы видим темпы снижения заболеваемости порядка 2%, а смертности – не более 5% в год, то в пораженных странах Европы самый большой показатель – это 5% снижения заболеваемости и порядка 8-10% смертности. То есть более, чем в два раза выше, чем в остальных странах.

Лечение туберкулеза, особенно лекарственного туберкулеза – очень сложное: до двух лет в особо тяжелых случаях, десятки таблеток несколько раз в день очень токсичных препаратов 

При этом в Российской Федерации можно отметить одни из самых высоких темпов снижения – это порядка 13% снижения смертности от туберкулеза и более 5% снижения заболеваемости в год. Но другая проблема, которая, к сожалению, существует в странах постсоветского пространства – это высокий уровень лекарственно-устойчивого туберкулеза. Он отмечается и в Российской Федерации, и в Беларуси, и в Казахстане, и в ряде других стран. Этому тоже есть причины. Лечение туберкулеза, особенно лекарственного туберкулеза – очень сложное: до двух лет в особо тяжелых случаях, десятки таблеток несколько раз в день очень токсичных препаратов. Можете представить, что выдержать два года – это очень сложно, особенно если есть какие-то сопутствующие заболевания желудочно-кишечного тракта. Человек действительно серьезно страдает и зачастую инвалидизируется, поэтому лечение иногда приходится прерывать по этим причинам. 

АУ: Новые препараты разрабатываются: есть ли какие-то страны-лидеры, которые преуспели в этом?

ТК: Хороший вопрос, и вместе с тем очень больная тема. Озвучу один факт: за последние 50 лет было разработано только два новых эффективных препарата для лечения лекарственно-устойчивого туберкулеза. Это фактически препараты последней надежды. Мы, как Всемирная организация здравоохранения, буквально недавно совершили работу по анализу научных данных, данных клинических исследований и подготовили новые рекомендации по лечению лекарственно-устойчивого туберкулеза. Это действительно существенный шаг вперед на основе новых препаратов и на основе отказа от очень тяжелых инъекционных препаратов, которые до настоящего времени применялись.

АУ: Известно, что одним из источников распространения туберкулеза зачастую являются различные исправительные учреждения: тюрьмы, колонии. Как обстоят с этим дела сейчас? Скорее всего, в таких учреждениях можно было бы достаточно интенсивно вести лечение туберкулеза. Происходит ли это, есть ли такая практика в мире?

ТК: Да, мнение, что туберкулез зачастую концентрируется в такого рода учреждениях, небезосновательно. В Российской Федерации традиционно регионы, в которых имеется большое количество таких учреждений: регионы Сибири, Дальнего Востока, Урала – более поражены туберкулезом. Но вместе с тем Вы правы, что такое постоянное нахождение людей позволяет обеспечить контроль за лечением, что и происходит в последнее время. Как мы наблюдаем это в России, темпы снижения заболеваемости и смертности в исправительных учреждениях даже выше, чем в гражданском секторе. Это результат системного правильного подхода, своевременного выявления и лечения всех больных. Лучшие практики сейчас публикуются и распространяются не только в странах постсоветского пространства, но и в других странах, где это очень актуально. Такая проблема существует, и ей сейчас уделяется большое внимание.