ЕВ: То, что в первую очередь бросается в глаза человеку, не исследовавшему эту тему, - в принципе уровень рождаемости снижается. Понятно, что в разных регионах по-разному это проявляется…
Это плохо или хорошо?

АА: Это то же самое, что спросить: «хорошо иметь двоих детей или троих?». И, наверное, каждый родитель, государственный деятель или врач скажут, что хорошо иметь здоровых, образованных, полноценно и гармонично развитых детей, которые в полной мере могут реализовать свой потенциал. Чем больше – тем лучше, естественно.

Но мы не говорим - и никто не имеет права диктовать ни отдельному человеку, ни семье, ни государству - о размере семьи, количестве детей и о сроках.

ЕВ: В нашем регионе, в постсоветском пространстве, какая ситуация? Какие тенденции?

АА: Вы знаете, было интересно послушать интервью с семьями, которые мы делали. В отчете есть об этом информация. Среди них были семьи из Беларуси, Украины и стран Центральной Азии. Разница между этими регионами существует: и экономическая, и культурная, и историческая. В Средней Азии рождаемость чуть-чуть выше, чем в европейских регионах постсоветского пространства. Но все семьи одинаково говорили, что хотели бы иметь больше детей. Причем и женщины, и мужчина: сидела мама, сидел папа и между ними их ребенок, и они говорили, что если бы могли себе позволить, то имели бы троих детей.

ЕВ: Что мешает?

АА: Мешает очень многое. Во-первых, эти страны все-таки переживают разные экономические потрясения до сих пор, и многие из них пережили конфликты или находятся в состоянии конфликта, то есть нет ощущения безопасности. И кстати, если вы посмотрите, как рождаемость менялась, сначала она падала в Европе в 1800-х годах, в начале XIX века, потом присоединились США, потом эта тенденция стала распространяться в Азии, а сейчас и в Африке. К сожалению, на сегодняшний день ни одна страна мира, - как развивающаяся, так и развитая, - не может полностью утверждать, что каждый человек в ее стране может полностью реализовывать свои репродуктивные права.

И даже в Америке есть такое выражение, что, если семья имеет троих детей, значит, она может себе это позволить. Здесь стоит вопрос выбора. Во-первых, каждый родитель в стране, где все-таки информация доступна, хочет вырастить ребенка, который получит полноценное образование, развитие и будет жить в безопасной стране, и на протяжении всех своих экономически активных лет он сможет заработать себе на социальную программу поддержки, когда он выйдет на пенсию. Если нет этих элементов, естественно, каждый родитель будет думать о том, насколько он может себе позволить иметь больше одного или двух детей.

Второй момент немаловажный: женщина хочет и должна себя реализовывать. И, естественно, ей приходится делать выбор между образованием и экономической стабильностью, которой она достигает где-то в возрасте тридцати лет – не раньше, а уже потом она решается на реализацию своих материнских, женских прав.

То есть причин много, о них мы говорим, чтобы все-таки государства обращали внимания на те факторы, которые стимулируют или помогают мужчинам и женщинам реализовывать свои права. Поэтому в этом отчете – я бы очень хотела, чтобы его читали – есть одна глава, где именно дается рекомендация для каждой страны или каждого региона в соответствии с ее политикой, ведь каждая страна ведет свою демографическую политику.

ЕВ: В то же время есть такое парадоксальное явление: когда началась тенденция резкого снижения рождаемости в европейских странах, то демографы пришли к выводу, что повышение благосостояния не приводит к увеличению семей, и вроде бы считается, что менее образованные семьи рожают больше детей, потому что у них нет знаний о том, как предохраниться, допустим. Но даже в наших странах – я посмотрела немного таблицы – в Узбекистане, например, - снижается количество детей по мере повышения уровня образованности и по мере повышения благосостояния. Чем вот парадокс объяснить?

АА: Я бы все-таки смотрела чуть-чуть глубже. Такое мнение существует. И многие даже из наших сотрудников считают, что экономическое благосостояние и повышение уровня образованности среди женщин сильно влияет на ее выбор по поводу рождаемости. Есть объективные причины: для того, чтобы женщина получила полноценное образование, женщина решается на первого ребенка где-то в тридцать-тридцать пять лет. Опять-таки учитывая, где она живет. Хорошо, если это страна, где есть выбор. Но физиологически, биологически ей очень сложно делать это первый раз в этом возрасте, потому что ее репродуктивные функции меняются. Существуют программы ЭКО и так далее, - даже если они доступны, а это дорогостоящие программы, в США, например, она стоит 30 тыс. долларов, не знаю, насколько страховки это покрывают. Но я хочу сказать, что, когда женщина решается иметь ребенка, ей приходится пройти достаточно серьезный путь – уже и здоровье начинает диктовать свои условия, и возможности другие.

Образованная, экономически активная женщина, которая, может быть, находится не в начале своей карьеры, но, может быть, где-то ближе к какому-то определенному среднему уровню, конечно, она бы еще раз решилась на беременность, если бы, например, у ее супруга была возможность взять декретный отпуск. Многие мужчины готовы это сделать, но не все государств его предоставляют.

Например, в учреждениях ООН, если женщина беременеет и рожает ребенка, она имеет право взять 16 недель декретного отпуска. Если ее супруг работает в этой же организации, он также имеет право на декретный отпуск. 16 плюс 16 - уже легче. Второй момент, это ясли или детские садики, где ребенка приходится оставлять, и это очень дорого стоит.

Я думаю, что рождаемость падает не только потому, что повысилось благосостояние или образование. Между этими двумя моментами существует очень много социально-экономических проблем, которые и обуславливают эту реакцию. Естественно, я согласна, что каждую страну надо рассматривать по отдельности.

Возвращаясь к этим семьям, которые мы интервьюировали, я была поражена: сидела украинская семья – оба активные, оба образованные, один ребенок – и они не знают, могут ли они себе позволить еще одного ребенка, потому что они понимают, что вот этого ребенка, которого они уже имеют, они хотят вырастить и обеспечить всем, чем они хотели бы его обеспечить. И это вопрос как бы не гарантированный, скажем так, в течение ближайших десяти лет.