ЕВ: Хочу начать с Ваших проводов на пенсию: появление, как я понимаю, неожиданное для Вас, Кофи Аннана с супругой. И я помню, как Вы преклонили колено и склонились перед ним в таком шутливом поклоне и мне показалось, что у вас такие очень теплые близкие отношения. Это так?

ДТ: Вы знаете, да. И это был жест с его стороны: он был несколько дней в Нью-Йорке и решил зайти на мой прощальный вечер, который я организовал по поводу своего ухода в отставку. это было очень трогательно, и Вы помните, как люди встретили его! Это еще более раскрыло отношение к нему коллектива внутри Секретариата ООН: были аплодисменты, были приветственные возгласы, было очень много теплоты.

...его уход для меня - это очень ощутимая большая потеря

Конечно, его уход для меня - это очень ощутимая большая потеря. Это для меня был старший товарищ, в то же время лидер, Нобелевский лауреат, коллега, и нас связывало более 25 лет совместной профессиональной деятельности. Для меня – это потеря. Я отдаю должное и уважение его деятельности, его достижениям. Что ни говори, он был ярким проводником многосторонности в международных отношениях, пытался наладить широкое сотрудничество и в то же время был человек мира, принадлежащий миру, впитавший в себя весь мир, и на мой взгляд, в то же время он был сыном Африки и никогда этого не скрывал. Он гордился своим африканским прошлым и своим бэкграундом. С одной стороны, он был человеком космополитической культуры - в хорошем смысле этого слова, а с другой стороны, он мог спокойно и естественно разговаривать с женщиной из африканского села под тенью дерева в Африке и вести переговоры в Европейском парламенте.

...он мог спокойно и естественно разговаривать с женщиной из африканского села под тенью дерева в Африке и вести переговоры в Европейском парламенте 

Для него и то, и другое было естественно. Как руководитель он, прежде всего был лидером. Он очень доверял тем, с кем он работал. В то же время он был прагматик, он искал компромиссы, баланс интересов. С другой стороны, ему была присуща естественная теплота и твердость. Видимая легкость, юмор, но, если говорить честно, это была отчасти внешняя сторона – он очень глубоко переживал достижения и кризисы в ООН, очень переживал какие-то свои личные провалы. Вы помните, что второй срок Кофи Аннана был очень сложным, на Организацию списывали грехи реальные и надуманные. И это оставило у него как у руководителя очень сильный рубец.

ЕВ: Я хочу, кстати, вспомнить еще более трагические моменты в истории ООН: это Сребреница, геноцид в Руанде, Балканские войны вообще, которые пришлись на то время, когда он как раз руководил миротворчеством. Ему часто это ставили в упрек. Насколько я знаю, он признавал эти ошибки. Он говорил когда-нибудь об этом?

ДТ: Действительно, на его лидерство в Организации пришелся исключительно сложный период. Были вопросы, связанные с защитой гражданского населения, иракский кризис, геноцид в Руанде, очень жесткие обострения на Ближнем Востоке, создание опасных видов вооружения, изменения климата стали проявляться очень-очень остро. Но мне каже6тся, его колоссальнейшее достижение, несмотря на все эти сложности в том, что он никогда не терял присутствия духа, прежде всего. Второе – ему удалось не дать подорвать [авторитет] ООН. Более того, он смог в этих тяжелейших условиях усилить некоторые рычаги, в том числе связанные с миротворчеством, дать новый инструментарий, с гуманитарной помощью. Он стремился поддерживать сотрудничество постоянных членов Совета Безопасности ООН, и при этом он не стеснялся в своей очень мягкой, ненавязчивой манере давать совет даже ведущим державам, говорить, опять же, мягко, но четко правду в лицо, как он это видел, нравилось им это или нет, и, мне кажется, он снискал за это уважение и среди мировых лидеров, хотя, конечно, не все это по достоинству ценили, и в Секретариате ООН. Для нас было важно, что можно говорить, излагать в ненавязчивой, опять же, манере свою сбалансированную точку зрения, которая могла не совпадать с мнением ведущих держав мира. Задача Секретариата – помочь, помочь всем найти правильное решение, и, если у вас есть какое-то толковое соображение, ну почему бы его не изложить.

...при этом он не стеснялся в своей очень мягкой, ненавязчивой манере давать совет даже ведущим державам... 

Так что мы видим целую палитру и чувств, и отношения к делу, и отношения к миру, и, естественно, и Сребреница, и Руанда наложили на это колоссальный отпечаток. Не только он, но и весь Департамент – мы все чувствовали себя глубоко причастными к этим трагедиям. И самое интересное, что он нашел позитивный выход из этих ужасающих трагедий. Рекомендации, которые были представлены при рассмотрении того, что случилось в Сребренице и в Руанде, легли в основу реформ в Организации и дали какой-то новый импульс в понимании мира в Совете Безопасности, среди государств-членов [ООН].

ЕВ: Мы с Вами говорим о нем, и совершенно справедливо, как о лидере, как о Генеральном секретаре ООН. А каким он был, что называется, «без галстука»?

ДТ: Это была довольно удивительная его черта. Поскольку он вышел, если можно так сказать, «из народа» - был профессиональным сотрудником Секретариата ООН, начинал в системе международных организаций «с нуля», казалось, что он знал каждого, и каждый знал его.

...он знал каждого, и каждый знал его. Он был членом команды

Он был членом команды. И все воспринимали его в Секретариате ООН как члена команды. Многие любили его. Уважали и любили. Он знал, как общаться с людьми, знал их проблемы, он знал имена детей и супругов многих сотрудников. И многие ощущали его поддержку, «чувство локтя». Его отношение ко мне меня очень тронуло. Это уважение к тебе как к сотруднику, как к коллеге. Это был человек, который знал, что вчера или сегодня подавали в столовой ООН. Никто не слышал от него ни разу ни грубого слова, ни окрика. Хотя очень и очень часто ситуации были весьма напряжённые. Он проявлял твердость, иногда даже жесткость в своих указаниях. Но это делалось все таким образом, что вы чувствовали необходимость поступить именно так, как он говорит.

Последнее, что я хотел бы сказать, отдавая дань памяти и заслугам Кофи Аннана – что мы все желаем успеха реформам, которые были развернуты нынешним Генеральным секретарем Гутерришем. Эти, и даже более радикальные, реформы давно назрели, на мой взгляд. Они глубоко необходимы Организации и миру. Мир не стоит на месте, происходят тектонические трансформации, глубочайшие перемены, и ООН должна абсолютно отражать эти новые реалии, быть устремленной в будущее, не забывая, естественно, о своих истоках. Должна быть настроенность на более эффективные рычаги, на развитие конструктивного сотрудничества, на наведение мостов, улучшение отношений в мире и движение вперед. Вот на что должна быть настроена деятельность ООН.