ИЯ: В общем-то, общие цифры задокументированных нарушений остаются неизменными. Например, в прошлом отчетном периоде мы задокументировали 205 случаев нарушений и ущемлений прав человека по всей территории Украины, а в этом отчетном периоде - 201 случай. Эти цифры подтверждают наш вывод о том, что улучшений с правами человека и в зоне вооруженного конфликта, и в других регионах Украины не произошло. Что касается тех данных, которые Вы упомянули, о том, кто несет ответственность за нарушения, мы пишем о том, что правительство Украины несло ответственность за 61 процент нарушений, самопровозглашенная Донецкая Народная Республика и самопровозглашенная Луганская Народная Республика - за 17 процентов и правительство Российской Федерации - за 22 процента - все из них произошли в автономной Республике Крым и в городе Севастополе.

На территории, которая контролируется вооруженными группами, нам до сих пор отказывают в доступе в места содержания под стражей

Когда мы делаем такую разбивку по данным, очень важно понимать условия, в которых наши команды работают на территории, которая находится под контролем правительства Украины, и на территории, которая контролируется вооруженными группами. На территории, которая контролируется правительством Украины, у нас есть и свободный доступ к передвижению, и, что очень важно, свободный доступ в места содержания под стражей, места лишения свободы, где, собственно, и документируется основное число таких нарушений, как, например, незаконное или непроизвольное задержание, применение пыток, жестокое обращение, сексуальное насилие, в то время как на территории, которая контролируется вооруженными группами, несмотря на то, что мы очень давно об этом говорим, нам до сих пор отказывают в доступе в места содержания под стражей. Мы не можем общаться с задержанными лицами с глазу на глаз, и это, конечно, ограничивает нас. Мы не можем понять полную картину. Однако тот факт, что нам отказывают в доступе, вызывает у нас самые серьезные опасения и об условиях содержания под стражей и об обращении с задержанными на территории, которая контролируется вооруженными группами. 

ЕВ: Можно ли,  в таком случае,  сказать, что эти цифры не совсем достоверны? Касающиеся оккупированных территорий? 

ИЯ: Цифры достоверные. Мы говорим о том, сколько случаев мы задокументировали в этот отчетный период, и за сколько именно из этих случаев кто, как мы считаем, несет ответственность. 

ЕВ: Ну, и такая тема, переходящая из одного доклада в другой: отсутствие прогресса в расследовании событий на Майдане и в Одессе. Почему это занимает так долго и почему нет каких-то значительных результатов?

ИЯ: Действительно, это уже не первый доклад, в котором мы констатируем, что нет прогресса в обеспечении правосудия для жертв, для родственников тех людей, которые погибли и на Майдане в Киеве, и в Одессе 2 мая 2014 года, и как раз в этот отчетный период была 4-летняя годовщина и событий на Майдане, и событий в Одессе. Мы считаем, что это отражение тех системный проблем, которые есть в системе правосудия в Украине. И что касается расследования событий 2 мая 2014 года в Одессе, в самом начале 2014 года, когда началось расследование, не было собрано достаточно данных, свидетельств, что в общем-то и осложнило процесс судебного расследования в дальнейшем.

Глава Мониторинговой миссии ООН по правам человека Фиона Фрейзер в конце этого года была в Одессе, общалась и с лицами, которые были ранены 2 мая четыре года назад, и с родственниками погибших, и все они говорят об одном и том же - о том, что они ждут правосудия, и, конечно, их боль от потери близких, друзей навсегда останется с ними, но, как они сказали нам, если они будут знать, что виновные будут наказаны, это принесет им определенное облегчение. Поэтому мы в очередной раз призываем правительство Украины провести эффективное расследование, привлечь виновных к ответственности и обеспечить правосудие для жертв по этим делам.

То, что Олега Сенцова в 2014 году принудительно перевели с территории Крыма на территорию РФ, и осудили на 20 лет по обвинению в терроризме, это является нарушением международного гуманитарного права.

ЕВ: В докладе отдельно упоминается судьба Олега Сенцова, который из Крыма был переведен в тюрьму в России, и сейчас объявил голодовку, которая длится уже не одну неделю. Почему такое внимание к его судьбе?

ИЯ: Действительно, дело Олега Сенцова упоминается в той части доклада, которая описывает ситуацию с правами человека в автономной Республике Крым и городе Севастополе. Ситуацию в Крыму мы рассматриваем через призму нескольких резолюций Генеральной Ассамблеи ООН, которые признают территориальную целостность Украины и которые признают Российскую Федерацию оккупационным государством в Крыму, а Крым - оккупированной территорией.

ЕВ: Насколько я понимаю, вас туда не пускают. Как вы получаете информацию оттуда?

ИЯ: Действительно, доступа в Крым в соответствии с теми резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН, о которых я сказала, у Мониторинговой миссии по правам человека в Украине нет. Дискуссии на эту тему продолжаются. Методология по мониторингу ситуации в Крыму в общем-то такая же, как на всей территории Украины, но, конечно же, это дистанционный мониторинг. Но коллеги, которые непосредственно занимаются этой темой здесь, на материковой Украине - в Киеве, Одессе, Херсоне - когда выезжают на административную границу с Крымом, общаются с адвокатами, с людьми, которые часто пересекают эту административную линию, с родственниками жертв – используют ту же методологию - это непосредственное общение с жертвами, свидетелями, родственниками жертв нарушений прав человека, адвокатами. Конечно, дистанционный мониторинг не может быть настолько же эффективным, но в общем мы можем сказать, что у нас есть информация, в том числе и из первых рук.

ЕВ: Хорошо, давайте вернемся все-таки к судьбе Сенцова.

ИЯ: Он - один из многих, кто сегодня находится в Российской Федерации. Не только он объявил голодовку. Он объявил голодовку 14 мая 2018 года и как в его отношении, так и в отношении других людей, которые сегодня находятся в таких же условиях, нас беспокоит состояние их здоровья. Мы отмечаем, что согласно нормам международного гуманитарного права, Российская Федерация, как оккупационная держава, имеет определенные обязательства. Так вот, это является нарушением. То, что Олега Сенцова в 2014 году принудительно перевели с территории Крыма на территорию РФ, и уже там его осудили на 20 лет по обвинению в терроризме, это является нарушением международного гуманитарного права.

ЕВ: Последний вопрос, касающийся ситуации на линии соприкосновения. Мы не раз говорили и писали об огромных очередях пенсионеров и других украинцев, которые пытаются перейти на территорию, подконтрольную правительству Украины, чтобы получить пенсии, пособия. Пропускных пунктов очень мало, и, насколько я помню, ООН намеревалась помочь установить новые пропускные пункты. Как там обстоит дело, и нет ли возможности хотя бы перенести какие-то учреждения и отделения тех учреждений, которые выдают пособия, хотя бы поближе к этой линии? 

Их боль от потери близких, друзей навсегда останется с ними, но, как они сказали нам, если они будут знать, что виновные будут наказаны, это принесет им определенное облегчение

ИЯ: Если говорить в целом о ситуации в зоне вооруженного конфликта, особенно тех населенных пунктах, которые находятся близко к линии соприкосновения, то ситуация тяжелая. Если мы говорим об изменениях, которые произошли в этом отчетном периоде, то эти изменения касаются количества жертв среди гражданского населения. Если в начале года мы отмечали самые низкие показатели за весь период конфликта, начиная с 2014 года, то уже в апреле снова началась эскалация, и количество жертв среди гражданского населения увеличилось на 142 процента. Ситуация тяжелая, прежде всего, в том, что люди продолжают погибать, люди продолжают получать ранения.

Что касается свободы передвижения, я думаю, нужно сказать, что люди пересекают линию соприкосновения в обе стороны. Это постоянное движение, и причин этому множество. Вы правильно сказали, что одна из причин - это выезд на подконтрольную территорию для получения пенсионных выплат, но люди ездят по разным причинам. Люди ездят навестить родственников, получить консультацию врача - к которому они привыкли и который ведет из с 2013-2014 года.

Не были открыты новые КПП, их по-прежнему пять. Самая сложная ситуация, конечно, в непосредственной близости от линии соприкосновения. Свобода передвижения в лучшем случае просто ограничена, а иногда люди оказываются просто в ловушке. Они не могут вывезти вещи на машинах из-за того, что идут обстрелы. Самый яркий пример, о котором много пишут и говорят, это село Чигари. Одна женщина говорила, что она и ее односельчане должны были бежать с тачками шесть километров вверх по склону, чтобы спасти хоть какие-то вещи, пока ведется обстрел. Мы задокументировали минимум пять случаев, когда гражданские лица, сотрудники объектов водной инфраструктуры в Донецкой фильтровальной станции, которая обеспечивает доступ к питьевой воде для 345 тысяч людей по обе стороны, были подвержены преднамеренному обстрелу, и восемь человек получили ранения.

ЕВ: С какой стороны?

ИЯ: Сложно сказать, мы не пишем об этом в докладе, потому что Донецкая фильтровальная станция находится непосредственно на линии соприкосновения. Это сложно определить в данном случае, но мы призываем обе стороны строго придерживаться режима прекращения огня и всегда во время ведения боевых действий, если уж они ведутся, во главе угла ставить защиту гражданского населения, чего пока, к сожалению, не происходит.