МЛ: Все еще сохраняются правовые ограничения, включая законы о клевете и оскорблении. Много случаев, в которых мы наблюдаем закрытие Интернет-ресурсов. И вообще регулирование Интернета – здесь очень много надо думать про свободу печати. Потому что, конечно, развитие цифровых СМИ – очень сильное, с одной стороны, а с другой стороны, это развитие сопровождается проявлением новых проблем, касающихся неприкосновенности частной жизни, если мы говорим о широкой аудитории. А если мы говорим о профессиональной группе журналистов, которые развивают эти цифровые СМИ, мы здесь видим тоже очень много проблем защиты источников журналистской информации. Мы должны понимать, что без защиты источника очень трудно иметь хорошо и независимо функционирующие средства массовой информации. А в цифровом контексте это приобретает очень много дополнительных моментов.

С другой стороны, рапорт фиксирует и положительные тенденции. Мы видим, что страны, принявшие законы о свободе информации, в 2016 году перешагнули черту 112-ти. То есть больше половины стран уже приняли такие законы, которые, если мы посмотрим на SDG 16.10…

ЕВ: Это мы говорим о Целях устойчивого развития.

МЛ: Да, мы говорим о Целях устойчивого развития, 16-ая цель, которая очень четко определяет как и важность законов о свободе информации, так и безопасность журналистов как очень важный момент.

ЕВ: Мы знаем, что ситуация на постсоветском пространстве тревожная. В России, по-моему, погибли 58 человек с 2002 года, и они были убиты, как правило, за свою журналистскую деятельность. Поступают постоянно сообщения об избиении журналистов, их заключают под стражу. Недавно ЮНЕСКО выступила с призывом расследовать  якобы самоубийство Максима Бородина. Ну и мы можем говорить о других странах тоже. Может ли ЮНЕСКО как-то повлиять на эту ситуацию - кроме заявлений, может ли как-то воздействовать на правительство?

МЛ: Вы знаете, у нас есть мандат как раз фиксировать такие случаи, делать официальные заявления, но не только. После каждого официального заявления Генерального директора страны-члены [ЮНЕСКО], на территории которых произошел тот или иной печальный инцидент, информируют в течение какого-то времени, конечно, Генерального директора о проделанной работе в смысле расследования. И вот эти все заявления по поводу убийств журналистов, которые делает Генеральный директор ЮНЕСКО,  - это не просто заявления. Они означают также, что ЮНЕСКО ставит этот вопрос под контроль и добивается информации о том, как идет расследование.

Второй момент - это Всемирная премия за свободу печати. Это приз Гильермо Кано. В этом году его получил египетский журналист. То есть это тоже поднимает вопросы, которые связаны со свободой печати, с безопасностью журналистов.

ЕВ: Важно, наверное, упомянуть, что он находится в тюрьме сейчас, в заключении. И защита ЮНЕСКО тут тоже имеет важное значение.

МЛ: Безусловно. Премии удостаиваются отдельные лица или организации, внесшие значительный вклад в защиту и развитие свободы печати в разных странах мира, в особенности, когда это сопряжено с опасностью для жизни. 

ЕВ: Я хотела бы Вас спросить о проблеме так называемых «фейковых» новостей. С одной стороны, они действительно проникают и в Интернет – как правило, они появляются именно в Интернете. С другой стороны, даже достоверную информацию очень многие политики клеймят как «фейковую» информацию – ту, которая им неугодна. Как потребителю новостей, информации разобраться в этом?

МЛ: Вы знаете, ЮНЕСКО в феврале 2018 года, то есть совсем недавно, провели коллоквиум по «fake news» и много дискутировали по этому поводу. С нашей точки зрения, само название – очень обширное и неконкретное. Поэтому мы предлагаем все-таки смотреть в корень и называть то, что очень часто называется «fake news», дезинформацией, то есть только в форме «fake news». И, конечно, эта дезинформация получает определенную экстраполяцию, потому что это все происходит в новом технологическом контексте – то, чего до этого не было. Мы очень осторожно относимся к использованиям этого термина напрямую.

ЕВ: Если учесть размытость и расплывчатость этого термина, как людям понять, когда, как я сказала, достоверную информацию объявляют дезинформацией и наоборот? Я знаю, что в ЮНЕСКО есть рекомендации и для потребителей информации, как раз в этой области. Как понять?

МЛ: Безусловно, Вы совершенно правы. У нас есть очень большая программа по медиа- и информационной грамотности. И как раз эта программа направлена на потребителя. Тут, как и с большинством вещей, потребителю тоже надо учиться. И когда мы сталкиваемся с новым феноменом, у нас нет навыков, как его понять и как его принять. И как раз есть огромное количество центров, институтов, которые объединены ЮНЕСКО и работают над этой проблемой во многих странах. Они как раз вот этим и занимаются.

Дополнительно я могу сказать, что скоро появится новый учебный план для факультетов журналистики, который будет как раз направлен на то, чтобы обучать студентов, будущих журналистов, как функционировать в контексте «fake news».

ЕВ: Ну для того, чтобы получить достоверную информацию, несколько источников проверять, да? Поможет это?

Рекомендация проверять несколько источников – довольно старая. Для журналиста это как один из наказов профессионального декалога.

Для потребителя, безусловно, это большая помощь. Но, с другой стороны, мы тут же понимаем, что любой потребитель, как и любой человек сегодня, очень спешит, у него нету времени, а это отнимает время. Поэтому я думаю, что тут надо потребителю концентрироваться на тех источниках, которые производят качественный контент.