ЕВ: Вы уже выступили в качестве Генерального секретаря конференции по разоружению. Когда смотришь на зал – там сидят, ну практически, одни мужчины. И вот перед ними выступает женщина, более того, она ними руководит. Как вы себя чувствуете в такой роли?

ТВ: Ну вы знаете, во- первых радует то, что в зале сидят уже не только мужчины. На конференции по разоружению у нас очень много женщин- послов. Это очень хорошо. В принципе, руководство у нас теперь: и Генеральный секретарь, как вы уже сказали - женщина, и руководитель Офиса по разоружению в Секретариате у нас женщина, и Верховный представитель Генерального секретаря тоже женщина, то есть у нас, по сути дела, сейчас руководство разоруженческого трека имеет «женское лицо». Это, наверное, очень правильно, хотя, конечно, на остальных уровнях еще этого гендерного баланса нет. Поэтому нам надо выравнивать, потому что вопросы разоружения, естественно, очень серьезные и женский взгляд здесь очень полезен. Что касается меня, вы знаете, я себя абсолютно нормально чувствую. Ну наверное так сложилось, я выросла еще в Советском Союзе, где, по традиции, многие специальности считались мужскими, в том числе и международные отношения. Поэтому, когда я поступила в Финансовый институт на Международный факультет, у меня в группе было только 3 девочки, а все остальные, там 27 человек- были мальчики. При этом наши мальчики выбрали меня комсоргом группы, а еще одну девочку старостой. Ну и так пошло по жизни. Поэтому я абсолютно нормально отношусь к ситуации, когда работаешь с мужчинами.

ЕВ: Мы начали, наверное, с Конференции по разоружению, потому что это такое первое крупное событие, по крайней мере, с начала вашей деятельности. Мне кажется, что нынешняя сессия немного отличается от предыдущих, потому что возникло много вопросов о новых видах вооружения. Даже если посмотреть на повестку дня: это и автономные вооруженные системы, которых называют «роботами-убийцами», это и гиперзвуковое оружие, которое сейчас на повестке дня в связи с взрывом под Северодвинском. И недавно был доклад Института по разоружению ООН. Как справляться с этими новыми «вызовами», как мы говорим в ООН, на фоне того, что, так сказать, в сфере и обычных вооружений, и ядерных разоружений режим разоружения немножечко разваливается и идет откат назад?

ТВ: Нам надо понимать, что все вот эти новые вещи – это не отдельная какая-то самостоятельная часть. Сейчас вообще мир меняется очень быстро. И то, что происходит в сфере науки и технологий, имеет сумасшедшее воздействие на все сферы нашей жизни. Мы часто называем это цифровой экономикой, но это гораздо шире. Это полностью меняет наш социально-экономический уклад нашей жизни и все аспекты, включая безопасность. Поэтому оценивать разоруженческую сферу, сферу связанную с военно-промышленным комплексом, с тем, что происходит в сфере разоружений, необходимо с учетом этих новых угроз. Не случайно, практически несколько дней назад, в Женеве я как раз открывала еще одно очень интересное мероприятие. Наш ООНовский Институт (ЮНИДИР) проводил, в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН, первый такой инновационный диалог, где, как раз, в неформальном ключе обсуждали вопросы связанные с этими новыми вызовами в сфере вооружения:  что несет собой искусственный интеллект, что действительно несет возможность этих роботов-убийц и так далее. То есть это темы, которые мы только-только сейчас начинаем обсуждать. На мой взгляд, надо очень публично об этом говорить, потому что для того, чтобы двигаться в сфере разоружения по этим направления, надо чтобы все страны- члены и широкие круги общественности понимали, что все эти технологии несут и благо для человечества, но могут нести и страшные катастрофические последствия. Надо очень быстро находить некие регуляторные рамки. Ну вот тот же самый космос. На Конференции по разоружению мы обсуждаем вопрос, связанный с милитаризацией космоса. Это темы, которые нужно научиться решать очень быстро. И, наверное, какие-то вещи нам нужно учиться у предыдущих поколений, потому что тот же самый Договор по космосу 67-го года был подписан тогда, когда многие вещи даже технические нельзя было сделать, но уже стало понятно, что надо находить какие-то регулятивные рамки. И нам сейчас тоже нужно понять, что, возможно, мы еще не можем создавать новые виды оружия, но надо уже сейчас понимать, какие будут регулятивные рамки, чтобы все эти достижения человечества использовать на благо человечества, а не для гонки вооружений.

ЕВ: Разоружение – это далеко не единственная ваша сфер детальности. Вы возглавляете самое крупное отделений ООН. Какие у вас планы и планируете ли вы, в русле реформ Генерального секретаря и организации в целом, вносить какие-то изменения и идти в сторону реформ?

ТВ: Все реформы, которые сейчас проводит Организация Объеденных Наций по инициативе Генерального секретаря, мы здесь всегда активно стараемся занимать позиции. Для нас это, как говорится, необходимая часть нашей работы. При этом мы очень много внимания уделяем новым вещам. Чем потрясающая Женева, так это тем, что здесь не только наш Офис, который сам по себе очень большой, но еще и около 40 других организаций системы ООН и также много организаций, которые в нее не входят. То есть сама по себе Женева представляет собой такой уникальный профессиональный пул организаций, профессионалов, экспертов. Плюс еще огромный пул неправительственных организаций, базирующихся в Женеве, огромное количество экспертных площадок. То есть у нас есть возможность, по сути дела, по широкой повестке современности готовить конкретные предложения, вести конкретные дискуссии. В этом плане повестка устойчивого развития является всеобъемлющей. В Женеве есть по всем Целям устойчивого развития конкретные и организации, и неправительственные организации.Это было до меня. Это очень активно развивалось. Но, я считаю, что это надо поднять еще на более высокую планку, потому что Цели устойчивого развития касаются всего: это и изменения климата, это и борьба с бедностью, это и образования. То есть любую Цель, которую не возьмешь- это ключевая точка для всего человечества. Очень важная тема, когда мы реализовываем Цели устойчивого развития – это как финансировать устойчивое развитие. В ближайшее время у нас будет по этому поводу будет специальное мероприятие. Очень важная тема – как Цели устойчивого развития связаны между собой. Потому что если сделаем усилия на реализацию одной цели, ну, допустим, на образование, мы прекрасно понимаем, что мы и другие Цели тут же начинаем решать, потому что та же самая бедность связана с уровнем образования. Уровень образования влияет и на здоровье. То есть очень важно понимать, как мы получаем этот мультиплицирующий эффект. Поэтому, я думаю, что это тоже очень важная тема, которая в Женеве всегда присутствовала, но которую сейчас мы можем развивать еще более активно.

ЕВ: Хотите ли вы еще что-то добавить?

ТВ: Наверное я хочу сказать, что я совсем недавно приступила к своим функциям, до это я достаточно плотно работала с Организацией Объеденных Наций по своей предыдущей работе, поскольку работая в Евразийской экономической комиссии, мы имели меморандумы с целым рядом организаций системы ООН и с Европеской экономической комиссией, и с ЮНКТАД, и с ЮНИДО. Мы очень плотно работали, и я знаю этот экспертный потенциал, но когда ты оказываешься внутри системы, ты осознаешь, что, находясь снаружи, ты не знаешь даже и сотой доли. Для этого может быть один вывод для такого еще нового взгляда: мы, Организация Объеденных Наций, наша организация, мы еще не очень активно рассказываем о том, что мы делаем и что можем делать. Потому что ООН делает очень много и мы можем делать гораздо больше, но о нашей работе должны знать и делать мы ее должны сообща.