Как мы уже рассказывали, технология для синхронного перевода появилась уже в 20-х годах прошлого века. Но сам метод все-таки сочетал элементы и последовательного, и одновременного перевода. И только на Нюрнбергском процессе впервые звучал полноценный синхронный перевод на четырех языках: немецком, английском, французском и русском. Сегодня ни одна крупная международная конференция не обходится без «синхронистов», а в год проходит 50 тысяч таких встреч.

Сергей Чернов – переводчик с большим стажем, сегодня он руководит Службой устного перевода Международного валютного фонда. А в свободное время проводит изыскания в области истории перевода. Мы познакомились с ним в ООН на открытии выставки «Нюрнберг: рождение профессии». И хотя Сергей не работал в ООН, он говорит, что чувствует здесь себя, как дома. Предлагаем вам продолжение интервью, которое Сергей Чернов дал Елене Вапничной.  Он напоминает, что его мнение не отражает позицию МВФ.

*****

СЧ: Мое детство   было связано с ООН, поскольку мой отец, Гелий Васильевич Чернов, был переводчиком здесь, в ООН в 1960-х – 1970-х годах. Так что мое детство прошло частично здесь, частично в Москве. ООН для меня – родной дом.

ЕВ: Можно ли сказать, что благодаря Нюрнбергскому процессу сегодня в ООН работает прекрасная служба синхронного перевода?

СЧ: Безусловно! Безусловно! Леон Достер, о котором я уже говорил, после окончания Нюрнбергского процесса обратился к руководству ООН, которая к этому моменту уже существовала, и там шел последовательный перевод. Кстати, в Совете Безопасности последовательный перевод шел до 1950-х годов. Постепенно начал вводиться синхронный перевод – именно благодаря Леону Достеру. Он, кстати, стал одним из основателей и первых руководителей переводческой школы Джорджтаунского университета. И именно благодаря Леону Достеру синхронный перевод существует в ООН.

Это и чудо, и ремесло одновременно, если можно так сказать.

ЕВ: Один из переводчиков из Нюрнберга написал в личном письме, что переводчики творят чудо, но при этом задействованы такие сложные мыслительные процессы, что это страшно изнурительная работа. Это по-прежнему чудо, или с течением времени это стало ремеслом и делом, которое требует определенных навыков, но чудом не является?

СЧ: Это и чудо, и ремесло одновременно, если можно так сказать. Конечно же, это чудо для непосвященных, для тех, кто наблюдает все это со стороны. Это чудо и в том смысле, что до сих пор до конца не выяснены те процессы, которые происходят в мозгу человека и позволяют осуществлять синхронный перевод. И, кстати говоря, мы сейчас знаем, что этот перевод не совсем синхронный. Он, так скажем, «синфазный»: человек слушает и говорит одновременно, но при этом все-таки есть определенное смещение, иногда даже в сторону опережения со стороны переводчика, который предугадывает мысль оратора. Но с появлением переводческих школ появились программы, которые позволяют людей с определенными данными научить этому ремеслу. На сегодняшний день в Международной организации переводчиков (AIIC) - около трех с половиной тысяч членов. Это далеко не все переводчики конференций мира, но, тем не менее, это уже достаточно большое число людей, которые занимаются этим профессионально и очень хорошо.

Уже существуют все три технологии, которые нужны для обеспечения устного машинного перевода.

ЕВ: Вопрос, который Вам, наверное, задавали и задают неоднократно: заменят ли когда-нибудь машины синхронного переводчика? С письменным переводом уже дело к тому идет, но дойдет или нет – я не знаю. А с устным как?

СЧ: С устным переводом – наверное, заменит, но не скоро. Хотя, уже существуют все три технологии, которые нужны для обеспечения устного машинного перевода. Это распознавание речи, которое существует и работает достаточно хорошо. Это сам компонент письменного машинного перевода: как только мы речь перевели из текста в текст на другом языке. И далее – синтезатор речи на втором языке. Вот Вам, пожалуйста, механизм. По крайней мере, механизм последовательного перевода. Таким образом он может осуществляться. Причем была интересная демонстрация такого метода. По-моему, это был руководитель компании Майкрософт. Его выступление таким образом переводилось на китайский язык. Причем его собственным голосом!

ЕВ: И что сказали носители китайского языка?

СЧ: Сам элемент машинного перевода был не очень качественный. Мои коллеги, китайские переводчики, говорили, что все звучало очень красиво, но не совсем верно. Поэтому «слабое звено» здесь – машинный перевод. Но машинный перевод тоже не стоит на месте. Сейчас появились нейросети. Это новый способ осуществления машинного перевода.