Глобальный взгляд Человеческие судьбы

Как родился синхронный перевод?

Как родился синхронный перевод?

Загрузить

Задумывались ли вы о том, кто придумал синхронный перевод? Думаем, что нет. Вот и мы не задумывались, пока в ООН не открылась выставка «Нюрнберг: рождение профессии». В числе экспонатов – фотографии и биографии переводчиков-синхронистов, работавших на Нюрнбергском процессе над нацистами. Одна из цитат гласит: «Все началось в Нюрнберге…», означая, что синхронный перевод появился благодаря Нюрнбергскому процессу. С этим не совсем согласен Сергей Чернов – руководитель Службы синхронного перевода в Международном валютном фонде. В личном качестве Сергей провел поистине детективное расследование, перекопав доступные архивы, и вот что выяснил: идея одновременного перевода возникла тоже одновременно - на разных континентах у американского предпринимателя Эдварда Файлина и российского врача, доктора Эпштейна. Причем опробовали новый метод тоже практически параллельно - летом 1928 года на конференции Международной организации труда в Женеве и Конгрессе Коминтерна в Москве. Правда, тогдашний синхронный перевод был совсем не похож на современный.

О захватывающей истории этой профессии Сергей Чернов рассказал на презентации в ООН, а потом в интервью Елене Вапничной. Он предупредил, что выражает личную точку зрения, а не позицию МВФ.

*****

СЧ: Перевод – одна из древнейших профессий. Переводчики существовали на протяжении всей истории. Нам известны указы Петра I про переводчиков и про необходимость подготовки профессиональных переводчиков. В XIX веке перевод в современном понимании на международных конференциях практически не применялся. Французский язык использовался как язык международного общения. Участниками таких конференций, как правило, были дипломаты и аристократы, владевшие в совершенстве французским языком. Только после окончания Второй мировой войны в XX веке появляется необходимость в многоязычной языковой поддержке международных конференций с применением совершенно новых методов. Ведь последовательный перевод, который применялся ранее, совершенно нереален в условиях конференции, где 5-6 и больше рабочих языков, так как одно выступление может длиться в течение часа, а после этого несколько часов шел перевод.

«Только с появлением телефона, с появлением возможности дистанционной передачи голоса появилась сама идея того, что перевод может быть синхронным».

ЕВ: Меня поразило во время Вашего выступления то, что мысль о синхронном переводе и о том, что человек способен одновременно слушать и говорить, не приходила никому в голову. Поэтому отчасти это действительно чудо, что у кого-то родилась такая мысль. Но даже те люди, о которых Вы говорили, которые одновременно – в разных странах, но одновременно - пришли к этой мысли, даже они не предполагали такой способности.

СЧ: Нет, не предполагали. И синхронный перевод – это действительно плод развития технологий XX века. Только с появлением телефона, с появлением возможности дистанционной передачи голоса появилась сама идея того, что перевод может быть синхронным.

Термин «синхронный» поначалу понимался несколько иначе. Перевод был одновременным друг с другом – параллельно переводили на французский, испанский, немецкий, – но не с оратором. То есть делался последовательный перевод, допустим, на французский, но одновременно с этим делались последовательные переводы на все другие языки. И при помощи радиотелефонов, телефонных проводов передавались слушателям – участникам конференции.

«Он устроил некий мини-процесс с реальными подготовленными выступлениями, где кто-то играл роль обвинителя, а кто-то - роль человека на скамье подсудимых».

ЕВ: Действительно, он получил развитие, был опробован на крупных конференциях, в Лиге Наций. Но потом, как я понимаю, о нем несколько забыли, и Нюрнберг можно считать толчком для развития синхронного перевода как профессии. Очень интересно, кто были эти переводчики, которые участвовали в Нюрнбергском процессе?

image
Начало Нюрнбергского процесса. Выставка «Нюрнберг: рождение профессии». Фото ООН
СЧ: Вы знаете, Нюрнберг как явление переводческое был бы невозможен без этой предыстории, без того, что произошло в 20-х годах на VI конгрессе Коминтерна в Москве, на XI конференции МОТ в Женеве. Эти конференции дали толчок развитию профессии, так как синхронный перевод продолжал использоваться и постепенно становился более или менее приемлемым способом перевода, хотя он не прижился в 30-е годы, и к началу Второй мировой войны система, установленная Эдвардом Фавином в Женеве, практически не использовалась. Леон Достер, полковник американской армии французского происхождения, работавший переводчиком во времена Второй мировой войны во франузском городке на границе с Германией. Он там переводил с немецкого на французский и наоборот, а также с английского на французский. После окончания школы в Калифорнии он поступил в Джорджтаунский университет и стал личным переводчиком Эйзенхауера. После окончания войны именно ему было поручено организовать перевод на Нюрнбергском процессе. Он знал о существовании этой системы в Лиге Наций, которая собирала пыль. На американском военно-транспортном самолете эту систему перевезли из Женевы в Нюрнберг и смонтировали на чердаке Дворца правосудия, где происходил Нюренберский процесс. Там он устроил переводческие курсы. Он лично отбирал людей с определенными способностям: со знанием языков и с определенными способностями именно к синхронному переводу – одновременному восприятию и воспроизведению информации. Он устроил некий мини-процесс с реальными подготовленными выступлениями, где кто-то играл роль обвинителя, а кто-то - роль человека на скамье подсудимых. Переводчики упражнялись таким образом несколько месяцев до открытия. Затем все это было установлено, и начался Нюрнбергский процесс.
«Помимо стресса, связанного с переводом, был также стресс связанный с этой страшной тематикой».

ЕВ: Поскольку тогда еще не существовало школ перевода, то, как я понимаю, многие из переводчиков впервые столкнулись с синхронным переводом, им пришлось учиться на практике, как Вы говорите. Но и судьбы у них были доволно интересные. Может быть, Вы можете привести какие-то примеры?

СЧ: Со стороны Советского Союза была г-жа Ступникова, которая потом написала мемуары. Ступникова жила в Германии со своими родителями в 30-е годы, потом она служила на фронте. К окончанию войны она еще оставалась служить в штабе. Ее вызвали, сказав, что ей нужно ехать в Нюрнберг, но не сообщив, с какой целью. Так она оказалась в команде переводчиков. Советская команда переводчиков была несколько отдельно: была так называемая американская команда под руководством Леона Достера и отдельная советская команда переводчиков. В основном, это были военные переводчики.

ЕВ: Там были еще и люди, которых судьба заставила выучить несколько языков. Даже если говорить о русскоязычных, это и эмигранты, и потомки эмигрантов, которые жили по всей Европе, переезжали с места на место. В силу обстоятельств оказалось, что они владеют многими языками. Кто-то даже пережил Холокост, одна из переводчиц побывала в концентрационном лагере. Для них это, наверное, был также эмоциональный опыт?

СЧ: Это для всех был эмоциональный опыт, потому что далеко не всем в полной мене были известны все ужасы, которые всплывали на глазах у участников этого процесса. А люди, которые сами пережили это на собственном опыте, не всегда справлялись с этим стрессом, и их приходилось менять и давать им отдохнуть, так как помимо стресса, связанного с переводом, был также стресс, связанный с этой страшной тематикой.

Photo Credit
Наушники синхронного переводчика. Выставка «Нюрнберг: рождение профессии». Фото ООН