Глобальный взгляд Человеческие судьбы

Игорь Бутман: политики, как джазмены, должны уметь слушать друг друга

Игорь Бутман: политики, как джазмены, должны уметь слушать друг друга

Загрузить

Cегодня по всему миру проходят джазовые концерты, дискуссии и мастер-классы – 30 апреля отмечается Международный день джаза. Главные празднества проходят в столице Кубы Гаване. Главным событием Дня станет концерт с участием звёзд мирового масштаба, который пройдёт в Большом театре Гаваны им. Алисии Алонсо под эгидой Министерства культуры Кубы, Кубинского института музыки и Национальной комиссии Кубы по делам ЮНЕСКО. В числе именитых музыкантов будет и известный российский саксофонист Игорь Бутман. В свое время он рассказал Елене Вапничной для чего нужен ли специальный джазовый день.

*******

ИБ: Он нужен обязательно: международное сообщество признает это искусство, и в очередной раз музыканты и поклонники джаза имеют возможность как-то отметить то, что они не одиноки в мире и то, что их знают и любят. Это еще один повод что-то создать ко Дню джаза, например, какие-то фестивали, концерты, мастер-классы. Это хороший повод. Каждый праздник имеет свою причину, значение, поэтому лишний раз отметить джаз всегда хорошо.

ЕВ: Участие ЮНЕСКО в этом, не участие даже, а этот День был принят под эгидой ЮНЕСКО… Как я понимаю, речь идет о том, что джаз как-то способствует объединению людей и взаимопониманию.

ИБ: Джазовая музыка – это особый язык, который нас всех объединяет. Многие культуры, пропустив через себя то, что было придумано в Америке, сейчас добавляют много своего, но в том же ключе и на том же языке, поэтому понимания становится все больше. Хотелось бы, чтобы музыкальный язык чаще «разговаривал», тем более, что здесь нет превалирования какого-то определенного языка: ни русского, ни английского, ни французского. Здесь все идет на языке музыки, который, в общем-то, универсален.

ЕВ: Если говорить об истории, то джаз в США все-таки косвенно, может быть, способствовал каким-то социальным и политическим переменам. Я имею в виду, в первую очередь, борьбу за гражданские права. Даже тот факт, что самые выдающиеся и талантливые музыканты были чернокожими, наверно, это как-то поменяло общественное сознание. Можно вспомнить песню Билли Холидей «Strange Fruit» про линчевание. Как Вы считаете, может ли джаз сыграть какую-то социальную роль или он все-таки вне политики и вне идеологии, в отличие от, скажем, рок-музыки?

ИБ: Дело все в том, что джаз гораздо тоньше и глубже, чем рок – при всем уважении ко всем рок-музыкантам. Джаз гораздо тоньше может войти во все проблемы и объять больше. Любое искусство несет в себе что-то политическое, что-то связанное с жизнью. Искусство – это отображение жизни. Люди могут посмеяться в музыке и призвать к восстанию, призвать к миру, призвать к обеду.

Сколько сигналов военных основано на музыке, которую все знают. Джаз ни в коем случае не должен стоять в стороне от политических событий. В этих событиях, которые сейчас происходят во многих странах мира, тем более в случае с Россией и Украиной, мы, джазовые музыканты, наоборот, пытаемся найти какие-то способы, чтобы встретиться, поговорить и поиграть. Это не потому, что нам хочется поиграть, а потому что мы видим, что большие проблемы возникают, что у людей есть недопонимание каких-то вопросов. Люди не хотят слышать. В музыке, и в джазе особенно, ты должен слушать партнера, тогда вы будете вместе создавать что-то прекрасное. Многие люди не хотят слышать и слушать, они уперлись на своем, вот таких джазменов в джем-сейшнах выгонять нужно.

ЕВ: Вот Вы сказали, что музыканты уступают друг другу, мне это очень понравилось. Это умение, которым обладают отнюдь не все люди, и политики в том числе. Вы знаете, как-то я видела концерт Пола Маккартни в Белом доме и вот там сидели и демократы, и республиканцы, и президент, все абсолютно были объединены вот этим энтузиазмом. Все похлопывали, подтопывали и подпевали. Я подумала, что если политиков собрать на такие вот концерты, то, наверное, многие проблемы можно было бы решить. Если помечтать, можно было бы устроить джазовый концерт для представителей, например, США, России и Украины? 

ИБ: Конечно можно. Я думаю, что нужно нескольких политиков пригласить на предварительный концерт, посмотреть, соображают ли они что-то. Если да, то играть для них концерт, потому что некоторые политики тоже не хотят ничего ни слышать и ни видеть. Российский джаз не завоевал еще того авторитета в мире, действительно для того, чтобы всех собрать и всех убедить.

Мы набираем опыт, открываем дорогу многим музыкантам из бывшего Советского Союза на площадки мировые для того, чтобы показывать себя и быть частью джазовой семьи. Когда мы играли для Билла Клинтона и для других высоких политиков, мы реально отстаивали престиж страны. И тогда еще Владимир Путин, в 2000-м году, когда пригласил нас выступить, это была большая ответственность, потому что это был реальный джазовый концерт, и мы могли сыграть плохо, и тогда Билл Клинтон сказал бы: «Ну, что ты, Володя, мне показываешь? У нас этого добра много, ничем ты меня не удивил». А получилось так, что мы удивили замечательного президента Билла Клинтона. И вот тогда можно было, конечно, о многом договариваться – о взаимопонимании. Надо, конечно, побольше хороших концертов для всех политиков. Иногда – отдельно. Вместе – может быть, тогда, когда они все дойдут до этого уровня.

ЕВ: Джаз не стоит на месте, он развивается. Чем он Вас радует сейчас? Может, есть какие-то новые тенденции. И чем Вы порадуете любителей джаза в ближайшее время?

ИБ: Джаз развивается. Много играет его молодежи. И молодежь его слушает. Мы играем много концертов в России. И есть интерес к нашей музыке, к тому, что мы делаем. Приходит талантливая молодежь, очень амбициозная, с интересными идеями, главное – с энергией. Такого нового, революционного, я не могу сказать, что что-то происходит. Потому что уже многие вещи были достигнуты в истории джаза и в 1945-м году с би-бопом, с Чарли Паркером, и c Диззи Гилеспи, и с Джоном Колтрейном. Но то, что повышается интерес, что приходит молодежь – это очень здорово. И в моем оркестре тоже очень много молодых музыкантов, которые блестяще играют, блестяще стилизуют. И мне очень приятно с ними, и такой даже в хорошем смысле вызов – с ними стоять и играть. Приходится очень серьезно работать.

ЕВ: А какие-то этнические тенденции, которые, которые я понимаю, тоже вплетаются в джазовую музыку, есть ведь это?

ИБ: Конечно. Мы, как русские люди, играем очень много – переделываем на джазовый лад и предоставляем возможность импровизировать – и классических наших российских композиторов, русских композиторов – таких, как Чайковский, Римский-Корсаков, Бородин, Мусоргский.

Мы берем некоторые русские народные песни и романсы, такие как «Очи черные» или «Отдавали молоду», композиции в русском стиле, такие как «Неваляшки» или «Только сейчас». Есть композиции, которые похожи или имеют какие-то связи с русской музыкой, с кавказской музыкой, с музыкой каких-то народов мира. Мы используем этнические инструменты. Это не самая главная цель – совсем уйти в этнику и работать в том направлении. Все-таки то направление, которое я выбрал, это больше такая афроамериканская с европейскими образами и находками джазовая музыка. На джаз влияли и люди выходцы из России, такие как Ирвинг Берлин, Джордж Гершвин, Бени Гудман и прочие великие мастера, композиторы и исполнители, связанные с российской историей или культурой.

Так что вот это мы делаем. Но мы не уходим совсем в шаманство или в какие-то новые импровизации, хотя у нас есть концерт для саксофона с оркестром, где очень много сонористических приемов, много современной академической музыки, но все это в меру, все это все-таки стоит в том русле, которое мы выбрали давно и которому следуем – этому главному течению джаза.

ЕВ: Вы сотрудничаете с ЮНЕСКО. В чем заключается ваше сотрудничество?

ИБ: Я принимал участие в первом дне джаза в Париже наряду с такими музыкантами, как Херби Хэнкок, Джордж Бенсон и другие. Я бы на втором в Стамбуле, где тоже был и Херби Хэнкок, и Джордж Дюк и Дайана Ривз и Бредфорд Марсалис. В этом году у меня совпали гастроли по Германии, поэтому я не смог поехать в Осаку в Японию, где тоже соберется много замечательных музыкантов, ну и я пытаюсь делать для джаза очень много, организовывая фестивали, джазовые конкурсы по всей России. Сейчас получил приглашение от австрийских коллег стать председателем жюри, так что пытаюсь играть джаз, пропагандировать его, привлекать в него много людей от музыки, от искусства, от бизнеса, от политики и делаю все для того, чтобы был не один джазовый день, а 365 дней джаза у всех.

Photo Credit
Джаз. Фото ЮНЕСКО