91 процент молодежи Украины считают себя украинцами, а 80 процентов гордятся украинским гражданством. 44 процента хотели бы жить в своей стране и не собираются эмигрировать. Это выяснилось в ходе исследования, проведенного при поддержке ООН среди молодых жителей Украины – в возрасте от 14 до 35 лет.

В то же время, 88 процентов сообщили, что у них не хватает денег на покупку мебели и бытовых приборов, а 34 процента не имеют средств на медицинское обслуживание или лечение членов своей семьи. 68 процентов молодых людей не имеют своего жилья и не надеются его приобрести, во всяком случае, в течение ближайших пяти лет.

Безработица среди украинской молодежи достигла 23 процентов. А по данным некоторых исследований, угроза нестабильности особенно велика в тех странах, где высока доля молодежи, живущей в бедности и не имеющей работы. Осознают ли это власти Украины?

Об этом Елена Вапничная спросила министра по делам молодежи и спорту Игоря Жданова. Он принимает участие в Молодежном форуме, проходящем в эти дни в Нью-Йорке.

*****

ИЖ: Мы стараемся поддерживать социально не защищенные слои населения. Это трудно, потому что у нас недостаточно финансовых ресурсов, не все у нас получается, но молодежи надо думать о том, чтобы самой зарабатывать на жизнь: отказаться от того патернализма, который был когда-то в Советском Союзе. Когда я был студентом, я старался работать, зарабатывать на жизнь - еще в Советском Союзе, когда ситуация была еще совершенно другая. На стипендию 600-800 гривен ты не проживешь, это примерно двадцать долларов.  Либо родители должны помогать, что сложно сейчас в стране, либо стараться самому  как-то работать, находить какие-то источники заработка.

ЕВ: Есть ли такая работа? Проблема в том, что молодежи труднее устроиться на работу, даже закончившим университет, получившим высшее образование.

ИЖ: Это очень большая проблема, потому что все работодатели хотят людей с опытом. Как же получить опыт, если ты еще не работал? Когда экономика растет, когда есть большой спрос на кадры, тогда уже закрывают глаза и берут кого угодно. А в условиях экономической стагнации, депрессии, которая сейчас есть в Украине, конечно, работодатель перебирает.  Мы принимали достаточно много законодательных актов: гарантия первого рабочего места, например. На мой взгляд, законодательными методами нельзя обеспечить работу молодежи. Все равно найдутся бизнесмены, которые найдут какие-то ходы, лазейки, чтобы брать не молодежь, а того, кого он хочет.

Надо развивать экономику. Когда экономика будет расти, будет спрос на кадры, в том числе, молодые, которые здесь побывали в Нью-Йорке, в Брюсселе, которые прошли стажировки.

ЕВ: В то же время Международная организация труда предлагает ряд мер, например, стажировки для молодежи, какие-то льготы для тех бизнесов, налоговая, например, которые принимает молодежь на работу. В Украине есть государственная политика в области молодежи?

ИЖ: Да, мы приняли социальную программу «Молодежь 2016-2020 гг.». Один из главных вопросов, который там рассматривается, это вопрос социальной поддержки молодежи, в том числе, и обеспечение жильем, о первом рабочем месте и каких-то преференций для тех бизнесменов, которые осуществляют поддержку молодежи. Государство может нагибать кого угодно, но если бизнесмену не выгодно, он найдет возможность уйти от такого давления. Я не переоцениваю роль государства, оно должно выполнять свои функции, но дело все в общей социальной экономической ситуации. Будет она нормальной, проблемы с рабочими местами для молодежи не будет.

ЕВ: По данным того же опроса, 69 процентов молодежи считают, что государство должно участвовать в какой-то общественной деятельности по национально - патриотическому воспитанию. Мы все помним комсомол, и все попытки воспитания, в общем, оказывались безрезультатными, потому что молодежь видела на самом деле, что происходит в стране, и все эти лозунги не работали. Можно ли вообще воспитать патриотизм?

ИЖ: Знаете, молодежь сейчас другая, сегодня абсолютно другая ситуация в стране. Молодежь видит, что это работает, только это надо поддерживать. Я сам был волонтером, ездил на восток, и как только началась агрессия России против Украины, я не воевал, но я вел машины, я возил пищу, я возил бронежилеты, каски, приборы ночного видения. Мы вместе с друзьями примерно полтора миллиона гривен туда привезли для наших батальонов, для наших ребят, снаряжение. И таких – десятки, сотни, тысячи и сотни тысяч людей, в том числе молодых, которые либо волонтерили, либо пошли воевать, защищая страну.

Один из известных российских провокаторов – не буду называть его имя, мне как-то сказал: «Так у вас гражданская война, в основе которой лежит языковой конфликт». На что я ему ответил: «Не буду я вам отвечать. Вам ответили те добровольческие батальоны, в составе которых 60 процентов русскоязычных украинских патриотов, которые встали на защиту своей страны. Вам ответили те русскоязычные волонтеры, которые возили все, что необходимо нашим воинам для того, чтобы они воевали». Тут никаких лозунгов не надо, надо поддержать тех ребят, которые своим примером показывают. Это и есть национально-патриотическое воспитание не на словах, а на деле.

ЕВ: Можно я ложку дегтя добавлю? Уже появляется недовольство среди молодежи, уже говорят о том, что власти предали идеалы Майдана, потому что видят недостаток реформ, что ширится коррупция в правительстве. И ведь это недовольство и разочарование может расти?

ИЖ: Это понятная угроза, это понятный риск. Вы знаете, мы все хотим сразу и многое сейчас, а не всегда так получается. Поверьте, реформа проходит, проходят глубокие реформы. Я был недавно на форуме в Лодзе, «Украина-Европа» и там рассказывал, что мы сделали. Так вот, я вам приведу очень простой пример: если вы помните, в январе украинское правительство, «Нефтегаз» Украины заявил, что не будет покупать российский газ, потому что это ему неинтересно по цене и вообще как-то не очень хочется. А серьезные предложения со стороны России были. Если бы такое сообщение появилось, скажем, в 2006  или 2009 году, когда украинский премьер в декабре каждый год ездил в Москву, как часики, и договаривался о цене на газ, – ситуация коренным образом здесь изменилась. Реформа образования, которая прошла, она тоже коренным образом изменила возможности детей, которые не за деньги поступают в высшие учебные заведения. Децентрализация, множество полномочий на местах: местные бюджеты возросли на 40 процентов и люди сами решают, строить им мост, школу или дорогу. Они не бегут в Киев и говорят: «Мы хотим то-то и то-то сделать». Пусть они сами решают, это их право. Поэтому реформы идут, да, идут не так быстро, как хотелось бы, но я уверен, что мы сделаем реформы, Украина будет членом Европейского союза в обозримом будущем, поверьте мне, и мы вернем Крым – рано или поздно.