Как выжить человеку, который не может получить образование, которого никто не хочет брать на работу, которому страшно выйти на улицу? Представители трансгендерного сообщества в Кыргызстане сталкиваются с дискриминацией с самого детства – как только начинают понимать, что чувствуют себя некомфортно в своем теле и пытаются быть похожими на лиц противоположного пола.

Подробнее о проблемах трансгендерных людей в Кыргызстане и Средней Азии Людмила Благонравова расспросила директора ЛГБТИ-организации "Кыргыз Индиго" Данияра Орсекова.

*****

ДО: Сфер, в которых мы работаем, несколько. В данный момент больший упор идёт по здравоохранению, это включение специфичных нужд, сенситивизация в правительственной сфере по здравоохранению, также это защита прав. На самом деле, разделять, конечно, странно два разных течения, в основном это в целом защита прав, повышение потенциала у ЛГБТИ людей в разных точках Кыргызстана.

Люди, с которыми мы работаем, это, в основном, ЛГБТИ от 18 лет и старше. С людьми, которые моложе 18 лет, работать не запрещено, тем не менее, в контексте ментальности, вообще в Центральной Азии мы официально не работаем с ними. Нарушение прав, дискриминация, вообще правонарушение в отношении ЛГБТИ происходит на разных уровнях, начиная со сферы образования, здравоохранения.

ЛБ: Как обстоит ситуация с возможной сменой пола и признанием нового пола?

ДО: Если мы будем конкретизировать в контексте трансгендерных людей, по Центральной Азии ситуация очень разная. Например, в Кыргызстане у нас официально в законодательстве упоминание о трансгендерах есть в двух статьях, и они именно регулируют возможность смены гендерных маркеров и имени, фамилии в ID (удостоверении личности). По сути, законодательство ссылается на то, что люди могут менять свои документы, если у них есть справка установленного образца. Вся сложность в том, что данные справки установленного образца не существуют. Соответственно, трансгендерные люди, которые хотят делать, которые хотят менять документы, реконструктировать тело, они подают на освидетельствование себя в Республиканский центр психического здоровья, чтобы получить диагноз «транссексуализм» после прохождения определенных процедур. Потом они берут эту справку о «транссексуализме», идут в ЗАГС и обычно они получают удостоверение. Это не очень официальный путь, но он работает.

К сожалению, в основном, все основывается на личном восприятии ситуации людей, которые работают в ЗАГСе, на их абсолютно личных впечатлениях – полны они стереотипов, предубеждений или нет. Если какой-то человек, который получил диагноз о транссексуализме, попадает к женщине в ЗАГСе, которая испытывает определенные личные неудобства, дискомфорт от транссексуалов, она может просто отказать ему, основываясь на том, что данная справка, которую он принес, не является официальной.

ЛБ: Да, но он может пожаловаться в какие-то вышестоящие инстанции…

ДО: У нас есть одно дело, когда транс-мужчина подал на получение справки. Он получил справку, пошел в ЗАГС менять документы, ему отказали, апеллировав, что это не та справка, которая должна быть, с помощью которой он может поменять документы. Он подал в суд и проиграл суд. И это стало для нас прецедентом, больше никто не решился. Мало того, что они не решаются подавать, так как не верят, более того, они не решаются подавать, боясь, что дело предадут огласке, везде будет их лицо.

ЛБ: Давайте поговорим о других странах региона. Как там обстоит ситуация?

ДО: По Центральной Азии практически та же самая ситуация. Возможно, с тем различием, что в Кыргызстане, на самом деле, намного лучше окружение, среда для трансгендерных людей. В Кыргызстане этого начали добиваться в 2004 году, в тот момент, когда образовалась группа поддержки именно для трансгендерных людей. Для меня лично важно отметить, что мы говорим «трансгендерные люди», мы имеем ввиду людей, которые получают или стремятся получить диагноз «транссексуализм».