Спецдокладчик ООН по вопросу о положении в области прав человека в Беларуси Миклош Харасти представил в штаб-квартире ООН доклад, посвященный ситуации со средствами массовой информации в этой стране.

Харасти отметил, что отсутствие частных теле- и радиокомпаний отрицательно сказывается на уровне политической осведомленности населения. По его словам, в Беларуси ущемляют права журналистов и ограничивают право граждан на свободу самовыражения.

Выступление Харасти в Третьем комитете Генеральной Ассамблеи ООН вызвало множество ответных - преимущественно критических заявлений со стороны других стран-членов ООН. Никола Крастев спросил его, с чем это связано?

*****

МХ: Ни одно из этих критических мнений не было конкретным. Они критиковали сам институт спецдокладчика как таковой, а не то, что я говорил. Я думаю, что это естественно: те страны, где ситуация с правами человека определяется Советом ООН по правам человека как очень острая, очень опасная - такие страны не склонны признавать мандат спецдокладчика, и они в открытую говорят об этом. Очень важно отметить то, что их критицизм не касается деталей моего доклада.

НК: После Вашего выступления представитель Беларуси пригласила Вас посетить страну и на месте ознакомиться с ситуацией в области прав человека.

МХ: Спецдокладчики, чей мандат не признается определенными странами-членами ООН, не получают визы в эти страны. Такой была и моя ситуация до сих пор. Кстати, я понял ее (примечание: представитель министерства иностранных дел Республики Беларусь Ирина Величко) приглашение, как приглашение, адресованное странам-членам Совета, а не мне конкретно.

НК: Расскажите, пожалуйста, о нынешней ситуации со средствами массовой информации в Беларуси.

МХ: Международный опыт показывает, что люди, которые пользуются информацией, которую они получают по Интернету, – это практически та же самая публика, которая 10 лет тому назад читала газеты. Это несравнимо с аудиторией телевидения. Телевидение предоставляет решающий поток информации. Все страны, даже очень развитые страны, где телевидение появилось еще 70 лет назад, – даже и там население, те, которые участвуют в выборах – получают основную информацию по телевидению. Их мнение формируется на основании тех 10-30 минут, которые они вечером проводят перед телевизором. Поэтому сам факт, что в Беларуси просто нет негосударственного телевидения, существенно влияет на формирование общественного мнения и, конечно, делает свободу выбора только иллюзорной.

НК: Вы уже три года являетесь Спецдокладчиком ООН о положении в области прав человека в Беларуси. Произошли ли за этот период изменения и, если да, то в какую сторону?

МХ: Я очень сожалею, что должен это сказать, но правда в том, что ситуация не только не меняется к лучшему, она медленно, но верно - особенно в том, что касается прав человека, – ухудшается. Все время появляются новые, такие маленькие гаечки, которые закручиваются. Распространение скоростного интернета идет быстрыми шагами, и, я думаю, лет через пять, скорость работы интернета будет сопоставима с живым эфиром телевидения.

НК: В связи с обострением политической ситуации между Российской Федерацией и западными странами стали довольно часто говорить, что, вот, Беларусь является хорошим примером того, что ситуация с правами человека там улучшается. Какова доля правды в таких утверждениях?

МХ: Я думаю, что есть геополитические игры, «волны». Я не поддерживаю, когда западные страны смешивают ситуацию в области прав человека с геополитическими интересами. Президент Беларуси Александр Лукашенко очень талантливо играет на этих «геополитических волнах», но это не имеет отношения к ситуации с правами человека.

НК: Присуждение литературной Нобелевской премии Светлане Алексиевич сказалось ли каким-то образом на ситуацию с правами человека в Беларуси?

МХ: Мне очень понравилось то, что Президент Лукашенко приветствовал присуждение этой премии, как признание белорусского таланта, и это совершенно правильно. Мне не совсем понравилось, что спустя всего лишь неделю он уже сказал, что «некоторые, которые получили Нобелевскую премию, льют грязь на нашу страну». Я бы проявил больше терпимости. Я прочитал некоторые вещи Светланы Алексиевич, и я плакал, честное слово.