С самого начала своей работы на посту Генерального секретаря ООН Пан Ги Мун сделал борьбу с последствиями климатических изменений одним из главных приоритетов в деятельности организации. А в своем новом докладе Межправительственная группа экспертов ООН по изменению климата подчеркивает, что последствия глобального потепления ощущаются уже на всех континентах и что они становятся необратимыми.

Людмила Благонравова поговорила с экспертом Всемирной метеорологической организации (ВМО) Владимиром Рябининым о том, каково воздействие промышленной деятельности человечества на глобальные климатические процессы.

*****

ВР: Дело в том, что на нашей планете существует равновесие между температурой и парниковыми газами. Если температура Земли начинает расти, допустим, из-за астрономических причин, то в результате естественных процессов выбрасывается дополнительно углерод. Этот углерод приводит к дальнейшему увеличению температуры. Поэтому в отсутствии человечества по теории, которую развил югославский климатолог и астроном Миланкович - возможны вот такие, примерно 100-тысячелетние колебания климата, которые характеризуются достаточно прохладной Землей в течении большинства эпизодов и только относительно непродолжительными, порядка 10 тысяч лет, межледниковыми периодами, в одном из которых мы сейчас живем.

Но самое главное, фундаментальное значение имеет тот факт, что температура и углерод связаны. Если увеличить температуру - возрастает концентрация углерода. Мы же сделали совершенно другое: мы стали жить на этой планете, развились, и теперь выбрасываем углерод в атмосферу нашим собственным способом. Из-за того, что мы накачали углерод в атмосферу - растет температура и она дальше приводит в действие механизмы, которые уже действуют и без нашего присутствия. Это уже давно установленный факт, парниковый эффект был открыт в 1850 г. Первые оценки влияния углерода на температуру были даны в конце XIX века. И вот, более детальные оценки давались до последнего года, до последнего отчета Международной группы экспертов по изменению климата, который был опубликован в сентябре прошлого года в Стокгольме.

ЛБ: То есть, грубо говоря, эти процессы все равно бы происходили, но происходили бы медленнее, а мы их ускоряем. Можно так сказать?

ВР: Да. Я забыл, к сожалению, автора этого фильма, который показывает историю Земли в геологическом масштабе времени. Мы успели накачать за последние десятилетия уже достаточно много углерода, за последнее столетие - тоже достаточно много, мне трудно сейчас воспроизвести конкретные цифры, но это, вот, похоже на тот самый фильм, когда геологические эпохи медленно меняются, а потом возникает только пара кадров, когда человеческая цивилизация развилась и накачала углерод в атмосферу, примерно вот такой сценарий.

ЛБ: Кстати, вот вы заговорили о фильмах - очень много фильмов делается на тему грядущей катастрофы, о последствиях глобального потепления, изменения климата. Если говорить с научной точки зрения, то о каких последствиях мы можем говорить и когда их ожидать, чего нам бояться?

ВР: Во-первых, будет продолжать расти уровень мирового океана. Это процесс, который уже запущен, остановить его не удастся. Средний уровень мирового океана к концу XXI века вырастет на метр. Однако этот уровень будет расти неравномерно по мировому океану и уже сейчас, допустим, уровень растет гораздо быстрее в районе Филиппин, где прошел недавно тропический циклон «Хайян». Это очень крупный, самый серьезный тропический циклон, который вышел на поверхность суши и принес колоссальные разрушения, а особенность циклона была в том, что этот циклон принес очень большой штормовой нагон. Будет расти температура, в основном она будет быстрее расти в полярных регионах. И если при современных темпах выброса парниковых газов мы можем рассчитывать на увеличение средней температуры по планете на примерно 4-5 градусов к концу этого века, то в Арктике можно ожидать гораздо более высокие значения, скажем +8 градусов, потому что сейчас в Арктике температура растет, по крайней мере, в два раза быстрее, чем в среднем по планете.

Значит, тут растает лед, он уже тает, уже были рекорды многократно зафиксированные. Таяние льда может привести также к определенным изменениям в характерной циркуляции атмосферы. При этом станут более частыми прорывы холодного воздуха, которые недавно наблюдали в районе Нью-Йорка, Вы, наверное, хорошо это помните. Только если прорывы холодного арктического воздуха в средние широты будут гораздо более вероятны зимой, то такие же процессы, антисимметричные, будут происходить летом и будут возникать тепловые волны.

Вот такие волны станут гораздо частыми, их надо будет ожидать. А для этого надо готовиться, разрешать устанавливать кондиционеры в странах Европы. Такие волны оказывают своё влияние даже на тропические области. Когда в России была жара в 2010 году с массивными лесными пожарами, в то же самое время из-за связанного процесса было наводнение в Пакистане с тысячами жертв.

Климат становится гораздо более контрастным. И как раз в одном из заявлений ВМО о состоянии глобального климата в 2013 году говорилось о том, что климат будет контрастным и что многочисленные экстремальные явления хорошо вписываются в картину изменения климата. Кроме того, возникнут различные побочные явления, связанные с загрязнением воздуха. Этот процесс тесно связан с развитием процессов в стратосфере. Озоновый слой тоже зависит от климата. Все эти процессы связаны. Мы пытаемся создать такие модели, которые все эти процессы учитывают.

ЛБ: Что можно предпринять, какие меры, чтобы замедлить этот процесс?

ВР: Климат Земли болен. Если провести аналогию с больным человеком, можно назвать несколько стадий болезни, и как реагируют люди, и что они должны делать. Если человек попадает в скорую помощь, речь идёт о спасении жизни. Тогда производятся различные интенсивные действия, которые могут нанести и ущерб человеческому здоровью в таком критическом состоянии. Такие идеи существуют сейчас. Они ассоциируются со словом «geo-engineering», когда какие-то учёные, какие-то группы предлагают инженерные решения. Например, забрасывание аэрозоли в нижние слои атмосферы, основанных на сере, которые приведут к созданию дополнительных облаков на этих высотах, которые отражают солнечные лучи, таких проектов есть несколько. Эти проекты достаточно экстравагантные. Есть большое опасение, что политики будут ориентироваться на подобные возможные предложения. Мы изучаем возможные плюсы и очевидные минусы подобных решений.

Пока мы не видим решений, которые реализуемы и приводят только к положительным явлениям. Пока ущерб от таких проектов, которые мы проанализировали, превосходит положительные результаты, которые они могут принести. Кроме этого, есть mitigation, т. е. воздействие на климат. Если мы будем меньше выбрасывать в атмосферу, если мы научимся выкачивать углерод из атмосферы. Это будет типичное воздействие, которое человечество может договориться реализовать. Киотский протокол ставил своей задачей уменьшить выбросы в атмосферу углекислосодержащих газов и всех парниковых газов. Такой международный режим отсутствует, новый режим, к сожалению, не предложен. И по-прежнему мы все считаем, что страны должны договориться не на основе эгоизма, а на основе понимания глобальных последствий о том, как такой режим возобновить, и уменьшать выбросы.

Если такой режим будет предложен и принят странами, всё равно климат уже будет изменяться, потому что накачано парниковых газов в атмосферу настолько много, что изменение климата неизбежно. Поэтому к этим изменениям климата нужно уметь адаптироваться. Есть программа защиты от штормовых нагонов. Должны быть программы защиты и какие-то действия, связанные с засухами, наводнениями, которые станут более частыми в условиях изменяющего климата. Это программа адаптации. Четвёртый режим - это режим нормальной, здоровой, счастливой жизни, когда люди фокусируются на общих проблемах и стараются друг другу помочь.