Двадцать лет назад, в январе 1994 года, президенты Украины, США и России подписали соглашение о путях ядерного разоружения в Украине. К нему присоединилась и Великобритания. На тот момент Украина обладала третьим самым крупным ядерным арсеналом. Что заставило новое независимое государство отказаться от него? Об этом Елена Вапничная расспросила Постоянного представителя Украины при ООН Юрия Сергеева. Он напомнил, что к 1968 году ядерные державы договорились о необходимости поддерживать ядерный баланс. Это вылилось в подписание Договора о нераспространении ядерного оружия. Конец холодной войны и распад СССР могли привести к нарушению этого самого баланса.

*****

ЮС: Когда в конце 80-х, начале 90-х появилась тенденция распада Советского союза, который был принципиальным и единственным членом от этого региона в «ядерном клубе», это вызвало беспокойство о том, что же будет с ядерными арсеналами, которые сосредоточены в Украине, Беларуси и Казахстане. Появилась боязнь того, что вместо одного члена «ядерного клуба», появится сразу четыре, что, естественно, повлияет на баланс и, значит, на всю систему глобальной безопасности. Начались поездки высоких официальных лиц из Европейского союза, США, и летом 16 июля 1990 года в Украине принимается декларация о государственном суверенитете. В этой декларации уже было зафиксировано, что Украина в будущем будет стремиться к безъядерному статусу, что она будет выполнять 3 принципа: не принимать, не производить и не поставлять. Вот от этой декларации пошел первый сигнал мировому сообществу, что все будет спокойно.

Но это еще не было суверенное государство, которое могло бы вести такого рода переговоры. А вот после декабрьского референдума 1991 года началось признание Украины, и наши дипломаты стали ездить и в Москву, и в Вашингтон, в первую очередь. В 1992 году мы договариваемся о тактическом вооружении. Я Вам напомню, что Украина унаследовала после распада Советского Союза на своей территории огромное количество ядерных боеголовок, ядерных компонентов. Да, это был действительно третий в мире потенциал, часть из которого была нацелена и на Соединенные Штаты, - стратегические континентально - баллистические ракеты, было тактическое оружие, которое было нацелено и на Западную Европу. И вот в начале 1992 года мы договариваемся с Российской Федерацией и вывозим где-то к лету 92-года все тактическое оружие. Это около 200 тактических ракет. По-моему, в мае 1992 года президент - тогда Кравчук - делает заявление, пишет письмо президенту США о том, что Украина готова вести переговоры об отказе и уничтожении всего ядерного потенциала. 1992 год был очень важен с точки зрения начала переговоров о будущем самого сложного компонента ядерного арсенала - межконтинентальных баллистических ракет. Они находились в шахтах, вокруг них военные городки, где жили тысячи военнослужащих и их семей. Это все очень сложно.

Важно то, что переговорщики к январю 1994 года нашли форму и заявление, о котором мы сегодня говорим, и о его 20-летии, оно как раз содержало все технические договоренности о финансовой компенсации, схеме всех этих перевозок, уничтожении и т.д. Это заявление важно в том плане, что оно открыло дальше шаги для Украины в понимании роли, которую Украина приобретает на период «до полного уничтожения», т.е. мы должны были вступить в «ядерный клуб», потому что страны признают, что это собственность Украины, а если это собственность Украины, это значит, что мы является владельцами ядерных арсеналов. А потом как переходить уже к следующей стадии, когда мы выйдем из этого «клуба» и будем объявлены неядерным государством.

Мы в ноябре присоединились к Договору о нераспространении ядерного оружия, взяли на себя огромную ответственность. В этом же году подписывается Будапештский меморандум о гарантиях со стороны ядерных государств, гарантиях нашей безопасности. Дальше пошло уже становление Украины как страны, которая отказывается о ядерных вооружений и выходит из этого «ядерного клуба», называет себя безъядерным государством и входит в разные режимы контроля, т.е. мы уже на себя берем ответственность с остальными государствами контролировать весь процесс движения и обычных вооружений, двойных технологий и, конечно же, ядерных. Постепенно Украина  становится участницей всех пяти режимов контроля. Украина затем пошла дальше. В 2010 году в Вашингтоне на ядерном саммите мы заявили о готовности избавиться от всего высокообогащенного урана, который использовался для различного рода исследований, в том числе медицинских, взамен на технологии, которых у нас не было, но которые, например, были в США, которые позволяли делать то же самое, но с низкообогащенным ураном. Этот шаг был очень правильно воспринят, поскольку очевидно, что кто ищет обогащенный уран, тот ищет путь к ядерному оружию. Тот, кто отказывается от этого, демонстрирует, что можно обойтись и без высокообогащенного урана для тех или иных технических или производственных, промышленных и медицинских целей. Вот к 2012 году мы весь обогащенный уран из Украины вывезли. Его приняла Российская Федерация, американская сторона предоставила технологии, и в наших лабораториях используется с 2012 года низкообогащенный уран. В ООН по этому поводу была одна из инициатив, которая была хорошо поддержана: несколько стран, таких как Мексика, Чили и Канада были готовы присоединиться к декларации о необходимости отказа от высокообогащенного урана для исследовательских целей. Вот такая декларация есть, она открытая. Таким образом, то трехстороннее соглашение зафиксировало статус и открыло путь для Украины, ее роль в международных отношениях как одного из принципиальных партнеров на поле контроля и на поле разоружения. Да, наша цель – это «Global Zero». Все должны в будущем разоружиться, потому что ядерное оружие никого не спасет, это самоуничтожение.

ЕВ: Тем не менее, многие страны считают, это известно со времён холодной войны, что обладание ядерным оружием служит своего рода инструментом сдерживания и гарантией безопасности этих стран, особенно на фоне того, что ядерные державы не очень спешат разоружаться. Как Вы считаете, может ли быть ядерное оружие, действительно, гарантией безопасности?

ЮС: Поскольку мы от него отказались, мы полагаем, что не может оно быть гарантией безопасности. Страны, которые входят в «ядерный клуб», они не разоружаются потому, что должен быть баланс, который не допускал бы появления новых ядерных государств, и тем самым этот баланс бы разрушался. Только поэтому. Понимают это прекрасно и США, и Россия, поэтому неоднократно они садились за стол переговоров о сокращении этого арсенала, тем более, что в таком количестве он не нужен: достаточно меньших средств для того, чтобы один другого уничтожил.

В Украине была дискуссия, когда принимались эти решения, было неоднозначно. Она потом повторялась несколько раз, что вот, зачем мы это сделали? Но проблема-то заключается в том, что обладать ядерным оружием – это не только ответственность по отношению к другим, это ещё ответственность по отношению к себе. Это очень дорогое удовольствие - держать ракеты в боевой готовности, с тем, чтобы не произошло чего-то, что бы самопроизвольно привело к разрушению. Конечно, для этого нужны огромные деньги, и для Украины, на первом этапе особенно, в переходный период от одной экономики к другой, решение социальных вопросов, достать эти деньги и направить их на содержание этих шахт -  их несколько десятков, и это не просто какой-то вырытый колодец, это целые городки вокруг – это было сложно финансово. И технологически сложно, потому что если у тебя есть баллистическая ракета, у тебя должны быть все средства её сопровождения, то есть спутники, центры космического слежения и так далее. Это опять-таки огромные затраты, то есть экономически для государства размера Украины это было бы очень сложно содержать.

Потом все прекрасно понимают, что есть высокоточное оружие, которое более надёжно с точки зрения обороны и так далее. Поэтому, имея ядерный арсенал, в который может либо террорист пролезть, либо кто-то обыкновенной ракетой, таким образом, мы сидели как бы на пороховой бочке и пугали всех: вот тронете нас, мы взорвёмся вместе с вами. Поэтому вот абсурдность того, что Украина должна была оставаться ядерным государствам, вот таким образом пытались объяснить тем, кто считал, что это сделало бы нас мощнее, к нам бы по-другому относились и так далее.