В понедельник в Гааге открылась 18-я сессия Конференции государств - участников Конвенции о запрещении химического оружия. Центральной политической темой стартовавшей встречи стала проблема уничтожения сирийского химоружия. Накануне начала работы форума официальный представитель Совета национальной безопасности США заявил о намерении поддержать международные усилия по уничтожению сирийского химоружия и подготовить американское судно, на котором можно будет проделать такую работу.

За комментарием Наталия Терехова обратилась к одному из авторов Конвенции о запрещении химического оружия, специалисту в области разоружения, послу Сергею Бацанову.

*****

С одной стороны, наверно, можно подвести ряд положительных итогов, а именно, что рамочное российско-американское соглашение, которое было достигнуто еще в сентябре между Сергеем Лавровым и Джоном Керри по сирийскому химическому оружию в целом осуществляется успешно и эффективно.

Оно получило как одобрение, так и дальнейшее уже практическое развитие в решениях Исполнительного совета ОЗХО и Совета Безопасности ООН. Начали работу инспекторские группы ОЗХО, которые очень многое уже проверили. Фактически им уже удалось дезактивировать мощности по производству химоружия Сирии. Пока еще активно обсуждается, но не до конца пока ясно это то, где химическое оружие Сирии будет уничтожаться.

НТ: Вроде бы, есть уже кое-какие подвижки в вопросе «где», да?

Я не склонен думать, что этот вопрос нерешаем. Наверно, он приобрел какую-то особую остроту в результате своей срочности, потому что был одобрен план уничтожения и сроки там очень жесткие. Фактически, к середине следующего года, а осталось где-то чуть больше полугода, все химоружие нужно уничтожить. Страны, которые могли бы его принять в целях уничтожения, в силу особой ситуации в Сирии, где химоружие уничтожать тоже опасно, не обнаружились. В последние несколько дней возникла мысль, что можно будет его уничтожать на американском корабле или кораблях где-то в Средиземном море, не очень далеко от Сирии.

НТ: Это только часть, т.е. какие-то компоненты только, да?

Это пока часть и сколько конкретно, и в какие сроки, я пока не знаю, но думаю, что над этим как раз в ОЗХО должна происходить и в том числе достаточно техническая работа.

НТ: Судя по пресс-релизу, было уже порядка 35 компаний установлено, которые проявляют интерес к этому делу, и существует фонд, который создан для того, чтобы государства делали свои взносы... Как я понимаю, будут объявлены тендеры, эти 35 компаний, подадут свои заявки. В зависимости от тех средств, которые существуют в фонде, вот это, наверное, и будет определяющим фактором, кому это можно будет доверить....

Вы знаете, тут несколько таких меняющихся факторов что ли... С одной стороны, что предлагают компании и сколько они за это просят. С другой стороны, какую часть общей задачи это всё позволит выполнить. Это же относится и к последнему американскому предложению об уничтожению на воде. Тоже вроде речь не идёт о том, чтобы всё уничтожить, т.е. что-то останется, что-то ещё нужно будет делать, может быть, позже. И третья составляющая, сколько денег на это есть. У меня есть определённая озабоченность в том, что, может быть, не видно какого-то, не то что энтузизма, но такой повсеместной единогласной готовности этому процессу способствовать среди государств. Хотя понятно, что лишних денег ни у кого сейчас нет для того, чтобы заявить о готовности принять у себя сирийское химоружие, наверное, нужно было бы гораздо более серьёзную работу провести внутри тех государств, которые рассматривались с этой точки зрения, на это тоже времени не хватало. Все это недостаточно пока ясно видится. Единственное, чтобы мне хотелось пожелать, это чтобы государства, которые в состоянии это делать, как-то более серьёзно оценили свои возможности и по возможности попытались помочь как-то поактивнее, посолиднее.

НТ: А в каких странах накоплен наиболее конструктивный опыт уничтожения химоружия?

В первую очередь, это США и Россия. Пожалуй, самый большой опыт.

НТ: Вы полагаете, что российские компании могут тоже принять участие? Мне кажется, что государственные компании...

Мне бы тоже так казалось, с тем опытом, который у нас есть. И не только опытом, но и кадрами, и знаниями, и технологиями. Наверное, был бы смысл попробовать в этом деле поучаствовать.

Кто еще? Германия, хотя опыт несколько иной, но та же Германия, например, помогла нам, т.е. России, начать уничтожение хиоружия в Горном. Это был первый наш объект и заслуга немецкой стороны в том, что он стал работать и отработал хорошо, это неоспоримо. Недавно сравнительно закончили свою программу уничтожения албанцы. Наверное, не надо смотреть на страны, которые находятся на другом конце света, где-нибудь там в Тихом океане и т.д., туда уж больно далеко все это везти. Какие-то страны обладают, между прочим, очень хорошей технологией уничтожения, может быть, не химоружия, но различных токсичных промышленных отходов. Это тоже могло бы пригодиться. Я думаю, Дания одна из этих стран.

НТ: Я тоже думала о России, потому что у нас этот процесс продолжается и создана очень хорошая инфраструктура, и база, и кадры...

Но у нас, равно как и у американцев есть одна большая проблема в этой связи. Мы не можем ввозить к себе химическое оружие, ни те, ни другие. Это запрещено законом. И потом и наши объекты действующие, и американские, они все-таки не на берегу моря находятся, то есть их еще надо везти будет от моря.А провоз тоже запрещен.

НТ: То есть этим объясняется то, что американцы предлагают свое судно? Ввезти они не могут, но, по крайней мере ...

Американцы к себе ввезти химоружие и возить его по своей территории к местам уничтожения не могут. Все. И то же самое к нам относится.

НТ: Ну что же посмотрим. Тем более сейчас проходит встреча в Гааге, может быть, по ее итогам нам станет известно, как эта проблема будет решена. Потому что план предписывает это все достаточно быстро сделать...

Да. Но тут надо разбираться, с одной стороны, в деталях. Деталей этих очень много и надо их как-то выстраивать так, чтобы в целом получалось соответствие этому плану. А вариантов, наверное, тоже много - как это все выстраивать. И еще раз хочу сказать, времени в принципе нет, и было бы желательно, чтобы те государства, которые в состоянии оказать реальную помощь - будь то технологиями, будь то даже просто деньгами - к ним большая просьба, чтобы они еще раз взвесили свои возможности и постарались этому процессу посодействовать.

Слышны определенные озабоченности, что если уничтожать химическое оружие на море, то это может быть экологически менее безопасным. Но я думаю, что при нынешнем уровне технологий и все таки относительно небольшом количестве запасов химоружия в Сирии, это вполне разумный путь.

НТ: И потом там сейчас какая-то современная система гидролиза будет применяться, которая недавно была разработана американцами, как я понимаю...

Ну если уж идти в историю, то сначала эта система была у нас разработана. И у нас были - уже много лет назад - споры с американцами, которые хотели, чтобы мы пошли по их пути, а именно прямого сжигания химоружия сразу. Россия от этого отказалась и настаивала на гидролизе. Уничтожив больше половины своих запасов, американцы, видимо, сочли, что гидролиз все-таки надежнее и безопаснее. И сейчас они на него переориентировались.

НТ: Вот еще один довод в пользу высокопрофессиональных умений и квалификаций российских специалистов.

Разумеется.