Конференция сторон Конвенции ООН по изменению климата в Варшаве закончилась в минувшую субботу – и практически безрезультатно. В последний день делегатам удалось согласовать меры и финансирование деятельности по прекращению сведения лесов, главным образом тропических. Достижение, безусловно, важное, но ведь ожидалось, что в Варшаве будет разработан список статей будущего соглашения по борьбе с изменением климата – обязательного как для развитых, так и для развивающихся стран. Но, по словам Алексея Кокорина, участвовавшего в работе Конференции, продвинуться к этой цели не удалось. Алексей возглавляет климатическую программу Всемирного фонда дикой природы в России.

*****

АК: Если вы посмотрите две основные бумаги: по разработке нового соглашения и по долгосрочному финансированию, вы там ничего нового совершенно не найдёте. Это и печально. Что касается Приложения, которое по идее должно быть списком статей нового приложения, то там просто некий список, не говоря о том, что сверху имеется преамбула, что этот список условный, без приоритетов и что он не предвосхищает содержание нового соглашения, там написаны просто совершенно очевидные вещи, то есть что мы можем делать: снижать выбросы парниковых газов, адаптация, передача технологий, финансирование – просто очевидные вещи, ничего другого туда и невозможно написать. То есть это не продвижение вперёд. Такой список мы можем написать – любой из нас за пять минут. И это, конечно, не список статей нового соглашения.

И в общем-то, опять происходила такая борьба: пытались ряд стран – крупнейшие развивающиеся страны, прежде всего Индий, Саудовская Аравия, Китай, Сингапур, откатить всё назад, к Балийскому плану действий, жёстко разделяющему, что действуют развитые страны, а развивающиеся страны только помогают, насколько сочтут возможным и у них это «усиленные действия», но не обязательства. И вот было несколько попыток, но развитые страны, и США. И Евросоюз, и Россия этому воспрепятствовали, и в итоге мы получили тот же самый текст – так было в Дурбане и так было в Дохе.

ЕВ: Эта конференция, мне кажется, была беспрецедентной с точки зрения того, как много было протестов: сначала филиппинский представитель объявил голодовку, потом вышли из зала представители более 130 развивающихся стран, ну а потом и активисты гражданского общества, неправительственные организации тоже покинули зал. Это имело какое-то воздействие на делегатов?

АК: Первое и второе – не очень сильное, поскольку это была голодовка ведь не потому, что тут плохо идут дела, а для того, чтобы привлечь внимание к разрушительному тайфуну на Филиппинах. Что касается второго, это тоже не совсем так. Они покинули зал, для того, чтобы на следующее утро вернуться. Они покинули его в 3.45 утра, они сказали, что больше не могут. Когда они увидели, что в делегациях развитых стран, прежде всего Австралии сменились люди – члены делегаций работали с 12 до 3-х, а потом пришли свеженькие люди, сели на их место в 3 часа утра и были готовы продолжать работу, сколько угодно - они хорошо выспались. А эти делегаты сидели весь день и теперь, получается, всю ночь. Они сказали, что протестуют против такого поведения и прекращают переговоры, но на следующее утро они начали снова.

А вот протест – такой дипломатический демарш, когда ушло 800 человек, причём это не только активисты гражданского общества, это и очень много умеренных организаций, практически все: эксперты, масса людей, представители городов, муниципалитетов – и это, действительно, очень много: практически половина участвующих в конференции, кто не являлся делегатом. И это было очень заметно по СМИ. Именно на это сразу отреагировали и президент конференции, бывший польский министр, и президент Франции, и лидеры других стран, и ведущие информационные агентства других стран.

Было, конечно, понятно, что добиться чего-то на этой конференции, невозможно. Но показать её бесполезность с точки зрения выработки нового соглашения – вероятно, можно, и я думаю, теперь гораздо больше людей это поняли.