В 90-х годах Россия занимала одно из ведущих мест по участию в миротворческих операциях ООН. Сегодня в семи из 16 миссий ООН служат лишь 106 россиян. Возможность более активного участия России в деятельности ООН по поддержанию мира Генеральный секретарь ООН обсуждал с президентом Путиным в ходе недавнего визита в Россию. В поездке его сопровождал руководитель Управления по делам органов обеспечения законности и безопасности Департамента операций по поддержанию мира, Помощник Генерального секретаря Дмитрий Титов.

Елена Вапничная расспросила его о перспективах российского участия в миротворчестве и о том, как будет развиваться миротворческая деятельность ООН.

*****

Помимо всего прочего, нельзя забывать, что операции ООН - это не самоцель. Цель – это создать политическую платформу для урегулирования конфликта. Политическая составляющая также важна, как и составляющая, связанная с вопросами безопасности. Поэтому, особый акцент во всех этих ситуациях, которые вы перечислили, делается на политическом урегулировании, диалоге, национальном примирении, восстановлении государственности, которая зачастую отсутствует в некоторых зонах конфликтов на протяжении многих лет.

ЕВ: Мы заговорили о России и известно, что Россия после довольно активного участия в операциях по поддержанию мира ООН в 90-е годы сбавила темпы и сегодня её роль в этой сфере деятельности ООН невелика. Обсуждался ли этот вопрос во время недавнего визита Генерального секретаря в Россию? Я знаю, что он посетил даже Центр подготовки военных наблюдателей. Есть ли перспективы того, что Россия опять увеличит свою роль в этой сфере?

ДТ: Вы абсолютно правы, при этом, я хотел бы сказать, что Российская Федерация на протяжении всей истории ООН занимает очень принципиальную линию на поддержку Организации и её миротворческого потенциала. Россия является постоянным членом Совета Безопасности, в котором занимает, на мой взгляд, в основном, конструктивную и твёрдую позицию. В то же время, в последние годы произошло значительное снижение числа военнослужащих и полицейского персонала из Российской Федерации, которые проходят службу в операциях ООН по поддержанию мира.

На мой взгляд, это контрастирует довольно выпукло по сравнению с численностью основных российских партнеров по группе государств БРИКС. Скажем, Индия имеет в составе операций ООН по поддержанию мира около 7-8 тысяч военнослужащих. Китай 2-3 тысячи. Бразилия около 2 тысяч. Также имеют значительную численность солдат и офицеров таких стран, как Италия и Франция. Тем не менее, факт остаётся фактом, что Россия тоже не одинока в том, что она занимает если, я не ошибаюсь, 61-е место в списке поставщиков контингентов военнослужащих и полиции в состав ООН. США, например, на 60-м месте, т.е. две страны довольно близки.

Здесь нужно понимать, что в общем-то все страны так или иначе вносят свой вклад в проведение операций. 193 страны так или иначе либо финансово, либо политически, предоставлением персонала и другой поддержкой вовлечены в проведение операций. Но если говорить о вкладе в бюджет операций ООН по поддержанию мира, который сейчас приближается к 8 миллирдам долларов в год, то США по существующей шкале взносов должны платить в районе 27-28 процентов от этой общей суммы. Россия в настоящее время имеет взносы в размере 2-3 процентов.

На мой взгляд, конечно, для России участие в операциях - это дело практического вклада. Вы правильно упомянули, Генеральный секретарь разговаривал с президентом Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным. Я, может быть, раскрою небольшой секрет, но Генеральный Секретарь напрямую обратился к российскому президенту с просьбой посмотреть, есть ли дополнительные возможности о предоставлении персонала военного и полицейского в операции ООН, а также специальных средств или даже подразделений, которые могли бы использоваться в миссиях ООН.

Назову лишь такие востребованные подразделения, как вертолетные звенья тактической направленности и военно-транспортные вертолеты и военно-транспортная авиация, штабные офицеры, сапёрные роты, подразделения типа ОМОН, которые занимаются уличными беспорядками. Все эти инструменты важны при проведении большинства операций, с которыми мы сталкиваемся. Если Российская Федерация найдет возможность предоставить такие контингенты, я уверен, что Департамент ООН по поддержанию мира и Генеральный секретарь ООН с удовольствием воспримет такое предложение со стороны Москвы.

ЕВ: А какая была первоначальная реакция президента на такое предложение?

ДТ: Наверно, это не совсем тактично с моей стороны обсуждать визит Генерального Секретаря и то, что происходило за закрытыми дверями, но мне показалось, что вопрос или просьба Генерального Секретаря упала на добрую почву. Естественно, все эти вопросы сложные и они требуют детальной проработки в ведомствах, которые будут принимать участие в этой деятельности, включая Министерство обороны, Министерство внутренних дел, Министерство иностранных дел, которое является ведущим головным ведомством на стыке с ООН.

Очень интересно, что в то время, когда Генеральный секретарь встречался в Сочи с президентом Путиным, в Нью-Йорке со специальным визитом находился Министр внутренних дел РФ. По возвращении в Москву, г-н Колокольцев через прессу сообщил, что к нему тоже обратились с просьбой о возможности расширения участия российских полицейских в операциях ООН по поддержанию мира. Так что, я думаю, ингредиенты со стороны ООН имеются, и позиция ООН доведена до руководства Российской Федерации. Теперь дело за проработкой ведомств, как я и сказал, и за практическими делами.

ЕВ: А как обстоят дела в других странах СНГ? Я знаю, что в марте, по-моему, проходила конференция в Украине, где тоже рассматривался этот вопрос.

В марте этого года в Киеве проходила одна из важных региональных конференций, организованаая нашим Департаментом при активном участии украинских коллег. Это была конференция, посвященная международной полицейской деятельности, прежде всего в рамках Организации Объединенных Наций. Конференция собрала большое количество участников со всей Европы из разных подразделений ООН. Она была нацелена на мобилизацию международных усилий, международного вклада, поскольку мы заинтересованы в том, чтобы расширить географию участников нашей полицейской деятельности, заинтересованы в получении первоклассных специалистов, в том числе, из Европы.

К сожалению, их в настоящее время не так много; и также как в военном миротворчестве, полицейское миротворчество опирается на определённую группу стран, которые стали для нас регулярными традиционными поставщиками контингентов, куда входят Пакистан, Индия, Бангладеш, Иордания, Нигерия, Эфиопия, Руанда. Эти страны занимают высший эшелон в списке поставщиков контингентов в настоящее время, но мы заинтересованы в том, чтобы весь мир участвовал так или иначе своими самыми сильными кадрами в нашей деятальности.

ЕВ: Мы начали с эволюции миротворчества, и мой заключительный вопрос: каким Вы видите будущее миротворчества ООН?

ДТ: Прежде всего, миротворчество – это политическая функция, которая основана на коллективных решениях, коллективной воле международного сообщества и коллективном вкладе в проведение операций ООН. Эта политическая воля должна подкрепляться ресурсами - людскими и материальными, а также постоянной финансовой подпиткой операций, без которых они не могут проводиться. Так что эта глобальная международная cоставляющая поддержка будет оставаться ключевым элементом того, что мы называем коллективными совместными действиями в области поддержания мира и международной безопасности.

В то же время, на мой взгляд, операциям ООН придётся модернизироваться, придётся приспосабливаться к новым вызовам. Это очень серьёзные вызовы, связанные с внутренними конфликтами, с трансграничной преступностью, с новыми технологиями, которыми пользуются негативные элементы, которые доминируют в зоне конфликта. Придётся заниматься вопросами и эксплуатации природных ресурсов, которые также подпитывют конфликты и многое-многое другое.

Если мы смотрим на пиратов, сомалийских пиратов, нам кажется, что это что-то простое и очень деревенское: люди в шлёпанцах с простыми винтовками, но вы можете себе представить, как эти люди могут отслеживать крупнейшие танкеры, которые проходят в районе Африканского рога. Значит им кто-то сообщает о том, что называется “high value cargo”. У них есть прекрасная сязь, у них есть прекрасные способы захватывать эти суда. У них имеются своеобразные суда-прикрытия, с которыми они действуют. У них – фантастическая система прокачивания денег через легальную банковскую систему. Они получали до последнего времени колоссальные деньги от судовладельцев. И эти деньги уходили в мировую банковскую систему и потом возвращались к ним. Совсем недавно я был поражён: они имели аудиторов. Вы можете себе представить, аудиторов в Европе, которые занимались их счетами. То, что выглядит на поверхности почти таким первобытным и зкзотическим, на самом деле, основано на новой технологии, новом восприятии мира и новой агрессивности.

Поэтому ООН нужно будет иметь новые инструменты технические, в том числе, летательные аппараты типа “drones”, необходимо будет иметь тактическую, а, может быть, и более серьёзную разведовательную службу в рамках операции по поддержанию мира. Оснащение контингентов должно строиться на другой основе и отвечать потребностям более современной тактической ситуации.

Всё это вопрос будущего. И я надеюсь, то, что мы сейчас наблюдаем иногда с ожиданием, иногда с тревогой в плане проведения более силовых операций выльется в новую доктрину, которая будет осознана, признана и станет тем, чем Совет Безопасности ООН будет пользоваться многие годы.

Ещё один фактор, который несомненно будет влиять на проведение операций – это сопряжение усилий ООН с усилиями региональных организаций во многих зонах конфликта. Мы имеем дело с параллельными операциями, либо коалицией, либо индивидуальными членами ООН, которые занимаются контртеррористическими операциями или принуждением к миру. И вот эта связка ооновского миротворчества, в котором будут продолжать действовать принципы, заложенные многие-многие годы назад и двусторонними усилиями, региональными усилиями или усилиями, предпринимаемыми на двусторонней основе, – это также часть будущего, с которым нам прдётся жить и развивать Организацию Объединённых Наций.