4 апреля по инициативе ООН отмечается Международный день информирования о минной опасности. Тысячи людей в более чем 80 странах мира гибнут каждый год в результе подрыва на минах - противопехотных, а также самодельных взрывных устройств. Даже те, кто выживает, в большинстве случаев остаются калеками на всю жизнь.

В своем обращении по случаю этого Дня глава ООН Пан Ги Мун выразил удовлетворение тем, что 161 страна подписала Конвенцию по запрету противопехотных мин, принятую в 1997 году в канадской столице Оттаве. В числе 36 стран, которые не подписали Оттавский договор, - Россия, США и Китай. Правда, Москва, выполняет практически все его положения.

Этот вопрос Никола Крастев обсудил с независимым российским экспертом по проблемам запрета противопехотных мин Романом Долговым.

*****

 РД: Россия изначально была и остается вне Конвенции. Изначально и до сих пор она настроена весьма скептически, и я не вижу перспектив, по крайней мере, в обозримом будущем о присоединении России к Оттавской конвенции. Россия считает, что ее обязательства в рамках Второго протокола Женевской конвенции вполне достаточны. И по ряду причин - они озвучиваются достаточно регулярно, а именно - вопросы о безопасности, вопросы экономического характера, связанные с тем, что требуются колоссальные средства на утилизацию противопехотных мин, вопросы обороноспособности, что это оружие эффективно и должно оставаться в арсенале - его можно применять с рядом ограничений, но тем не менее можно.

 С самого начала, с 1997 года Россия голосовала, вернее - воздерживалась от поддержки резолюции, и периодически заявляла о своей неготовности присоединиться к Конвенции. Хотя при этом Россия на словах поддерживала дух Конвенции, поддерживала гуманитарный характер Оттавской конвенции, но тем не менее до сих пор остается вне Конвенции и, как я уже сказал - вряд ли к ней присоединится.

 РД: Россия, увы, не одна в этой группе стран, их осталось совсем немного, вот, на текущий момент 161 страна присоединилась, Россия - среди 36 стран, которые не присоединились к Конвенции. Помимо России в эту группу входят ряд стран нашего региона, бывшего Советского Союза, в том числе Армения, Грузия, Казахстан. Ряд стран бывшего СССР поддержали Конвенцию, в частности Беларусь, Украина, республики Прибалтики. Но помимо России к Конвенции не присоединились также США и Китай, хотя и США и Китай в качестве наблюдателей принимают участие в последние годы во встречах стран-членов Оттавской конвенции. Соединенные Штаты допускают, что они могут пересмотреть свою позицию по отношению неприсоединения к Конвенции. 

НК: Чем обоснована такая позиция Москвы? 

РД: Ну, во-первых, соображениями военно-технического характера, то есть, по всей видимости, военное лобби полагает, что для России важно сохранить противопехотные мины в арсенале своих вооруженных сил. Полагаю, это так же связано с тем, что традиционно позиция России зависит в том числе и от позиции США и Китая. Пока Соединенные Штаты не присоединятся к Конвенции, Россия к ней тоже вряд ли присоединится. Ну и наконец, опять же традиционная российская дипломатия предпочитает испытанный форум дипломатический - Женевскую конвенцию для обсуждения и решения вопросов такого рода. В Рамках Женевской конвенции существует Второй протокол, который ограничивает, но не запрещает применение противопехотных мин. И есть также Пятый протокол в Конвенции о взрывоопасных пережитках войны, к которой Россия присоединилась, которую она ратифицировала.

 НК: Вы упомянули, что Россия выжидает, присоединятся ли США и Китай к Конвенции. Похоже на игру в «кошки-мышки», не так ли?

 РД: Ну, это я бы назвал одним из факторов, но опять же для нашего политического истеблишмента и для мышления дипломатического и государственного - что Оттавская конвенция по противопехотным минам, что Ословская конвенция по кассетным боеприпасам - это, такой, как бы сформулировать – ну, что ли - революционный подход, неформальный подход к решению разоруженческих вопросов. То есть фактически это воспринимается как неформальная альтернатива, едва ли не как Оранжевая революция. И в Оттавской конвенции и в Ословской конвенции самое активное участие и, фактически, движителем этих двух документов было гражданское общество - международные организации и прежде всего международная кампания за запрещение противопехотных мин. Ну, а там, где гражданское общество начинает играть достаточно значимую роль – к этому, увы, наше руководство относится с изрядной долей скептицизма и недоверия. 

НК: Является ли Россия экспортером противопехотных мин, существует ли производство?

 РД: Нет, Россия не поставляет противопехотные мины на мировой рынок вооружений, практически соблюдает мораторий, который был объявлен достаточно долгое время тому назад. Россия уничтожает запасы тех мин, которые не отвечают требованиям Второго протокола Женевской конвенции, а именно - мины с элементом неизвлекаемости, фугасные мины и мины без средств самоликвидации и самодеактивации. Россия минами не торгует. Что касается последних военных конфликтов, пятидневная августовская война с Грузией 2008 года - Россия не применяла противопехотные мины.

 Россия применяла противопехотные мины в ходе двух чеченских кампаний, что создало очень острую и масштабную гуманитарную проблему в Чечне. Процесс разминирования идет, но, к сожалению, идет значительно медленней, чем хотелось бы. Суть зла, которое заключено в противопехотных минах, в том, что они имеют неизбирательное действие и в том, что они в силу своей дешевизны массово применялись на протяжении десятилетий в десятках войн и конфликтов. 

НК: Россия не экспортирует мины, однако существует ли какое-то производство для внутреннего потребления? 

РД: У меня нет данных, идет ли производство для внутреннего потребления, потому что в России было достаточное, даже избыточное количество этого оружия, речь шла о нескольких миллионах единиц мин и из них большая часть должна была быть утилизирована, уничтожена по требованию Второго протокола. Производит ли Россия противопехотные мины сейчас, тем более в каких-то значительных количествах - этого я сказать не могу. 

НК: Пожалуйста, дайте оценку стратегии ООН по вопросам разминирования на 2013-18 годы, на ваш взгляд, насколько эффективной будет эта стратегия? 

РД: Я более чем надеюсь, что эта стратегия будет эффективной. Безусловно, она будет зависеть от финансирования, потому что далеко не всегда, к сожалению, программы разминирования получают достаточное финансирование в силу разных обстоятельств и в силу разных подходов доноров. Это одна из ключевых задач Оттавской конвенции и она будет неукоснительно выполняться. Параллельно, безусловно, продолжится уничтожение странами своих запасов для того, чтобы гарантировать невозможность применения этих мин и, безусловно, все это будет идти параллельно с предоставлением более широкой помощи пострадавшим. Информирование людей о минной опасности и обучение их рискам жизнедеятельности по соседству с этим опасным оружием.