На днях в Нью-Йорке завершилась Комиссия ООН по положению женщин, работа которой была посвящена защите женщин от насилия. Оно принимает разные формы и одна из самых унизительных – сексуальное насилие. Это всегда тяжелейшая травма, с которой многие женщины не могут справиться всю жизнь. А если к тому же оказывается, что в результате изнасилования женщина забеременела? Только в США ежегодно таких случаев - больше 32 тысяч.

Две американки - участницы Комиссии ООН по положению женщин - увы, слишком хорошо знакомы с последствиями такой трагедии: одна из них стала жертвой сексуального насилия, а вторая – появилась на свет после того, как её мать изнасиловал преступник.

Елена Вапничная рассказывает их истории.

*****

Лиз Карл была старшеклассницей, когда однажды вечером после вечеринки незнакомый парень, прибившийся к компании, подсыпал ей наркотики и изнасиловал:

«Наркотик отбил у меня память, я даже не помнила, что меня изнасиловали. К тому же я не хотела в это верить, это было так стыдно, так что я просто делала вид, что ничего не произошло. И, возможно, я никому бы об этом не рассказала, если бы через несколько недель не выяснилось, что я беременна».

Вопрос о том, что делать, даже не стоял – конечно, аборт – потому что, по словам Лиз, общественное мнение даже не допускает возможности, что женщина захочет сохранить ТАКОГО ребёнка. Это на себе испытала Ребекка Кислинг. Её биологическую мать, угрожая ножом, изнасиловал серийный насильник. Ребекка говорит, что дети, рождённые от насильников, живут с клеймом:

«Из нас делают монстров, нас не хотят знать. Нас называют «дитя насильника», «чадо дьявола», нас считают постоянным напоминанием об изнасиловании, значит, нас нельзя любить, мы не имеем права на существование».

По статистике, в США только 15-20% изнасилованных женщин делают аборт, половина – воспитывают ребёнка сами, а 25% - отдают на усыновление.

Лиз всё-таки решила оставить ребёнка и не жалеет об этом:

«Всё это время я ощущала себя полным ничтожеством, как будто насильник отнял всё, что у меня было хорошего. Это было ужасно. Но когда родился Брэндон, было чувство, что добро победило зло. Когда я увидела его личико - это был самый прекрасный момент в моей жизни. И я сразу же его полюбила, сразу же».

Но 17-летняя Лиз не могла стать настоящей матерью для своего сына. Она отдала его на усыновление, но при этом сама выбрала приёмных родителей и поддерживает с ними и с сыном постоянную связь. Они вместе встречают Рождество и ездят в отпуск.

Наслаждается свободной жизнью и так называемый отец мальчика. Когда Лиз подала на него в суд, он пригрозил, что будет претендовать на отцовские права. Ребекка Кислинг, юрист и основатель организации, помогающей таким, как Лиз, объясняет, что это обычный шантаж. Насильник вовсе не собирается брать ответственность за воспитание ребёнка, но таким образом вынуждает женщину отказаться от иска. Что и пришлось сделать Лиз. Абсурд? Но таков закон.

Ребекка считает, что причина такого положения – в отношении общества к женщинам, которые беременеют в результате изнасилования:

«Считается, что жертва изнасилования, конечно же, сделает аборт. Как она может полюбить ребёнка насильника? Конечно, она не станет рожать».

И это в США, где женщины завоевали такие права, о которых во многих странах даже не мечтают. Там женщинам-жертвам насилия и их детям, приходится ещё тяжелее:

«Ситуация особенно тяжёлая в странах, раздираемых конфликтом, потому что зачастую насильник и жертва - из разных этнических групп, они порой выглядят по-разному, поэтому ребёнок, рождённый в результате насилия, подвергается ещё большему остракизму».

Лиз Карл заканчивает аспирантуру по специальности психология. Она бы хотела работать в области усыновления или оказывать поддержку женщинам, оказавшимся в такой же ситуации, как она сама:

«Я бы хотела дать женщинам надежду. Всегда есть выбор».

Для того, чтобы продолжать жить нормальной жизнью, совсем не обязательно отнимать её у ребёнка.