С 15 по 27 января в США и Канаде проходят гастроли легендарной рок-группы ДДТ: выступления в Бостоне, Лос Анджелесе, Сан Франциско, Чикаго, Торонто и Нью Йорке. Бессменный лидер ДДТ Юрий Шевчук описывает одну из программ тура, «Иначе» как другой способ существования во времени и пространстве, отличный от навязываемой нам модели унылого в своем «позитиве» общества потребления. Никола Крастев разговаривал с Шевчуком накануне тура прямо возле штаб-квартиры ООН в Нью Йорке.

*****

«Расписание тура очень такое сжатое - шесть городов плюс Канада, перелеты, самолеты, в общем, день простой, а дорого стоит, как мне объяснили промоутеры - это люди, которые принимают. Поэтому мы вот так прилетели, приехали, приползли - ночевка, на следующий день концерт, потом опять улетели - концерт, улетели - концерт, ну короче - такая работа. Всего два выходных, один из них в Нью Йорке».

- Это у вас какой приезд в Америку?

«Я не помню. Я в Америке первый раз был в 1990 году. Это было очень круто, меня принимала редакция MTV тогда недавно открывшаяся. Мы пили водку у них на крыше небоскреба. Там росла березка такая. Я помню, когда я уж совсем так наелся, обнял эту березку, спросил, где Россия и заплакал. Это был 1990 год в США, тогда MTV-то было крутое, а сейчас в России MTV вообще ужас. Ну, в общем вот, у нас был первый тур такой, нас гоняли целую неделю по американскому MTV, это было интересно. Мы привезли в Нью Йорк программу «Иначе», над которой долго трудились, и вторая программа «Сольник», которую мы будем работать по другим городам - она просто менее дорогостоящая, но не менее актуальная, мне кажется. Но она более камерная, «Сольник», а «Иначе», это, конечно, моща такая. Мы тут покажем всю силу нашего духа, постараемся, Востока (смеется), со всеми татаро-монгольскими нашествиями, так сказать. Покажем им кузькину мать, дай Бог, в Нью Йорке».

Идея программы «Сольник» возникла в связи с выпуском одноименной книги Шевчука. Перед нашей встречей у Шевчука была серия интервью с американскими журналистами, я спросил, какие чаще всего вопросы ему задают:

«В последнее время больше задают вопросов о политике, об оппозиции, о власти, о том, что будет с Родиной и с нами, ну такие три вопроса проклятых русской интеллигенцией - «что делать», «кто виноват» и «что будет завтра»? (смеется). Этим вопросам уже по 200 лет как минимум. Ну, я пытаюсь как Чернышевский иногда, иногда как Достоевский, иногда как Толстой всячески философствовать на эти темы. Я гражданин, я не политик, политиком себя не считаю, потому что не состоял никогда в одной из политических партий. Из Комсомола меня выгнали в свое время за песни, ну в общем вот так. Я гражданин, я считаю, что гражданскую позицию надо держать, этот флаг должен над моей крышей развеваться, как и над вашей».

Те, которым повезло быть на концертах ДДТ в конце 1980-х, когда страна кипела событиями и надеждой, помнят, наверное, призывные слова песни «Предчувствие гражданской войны» и звук, от которого порой становилось не по себе. Хотя политиком Юрий Шевчук себя не считает, его личная позиция всегда указывала на острое ощущение гражданственности:

«Гражданское общество это не коллективно бессознательное, безусловно, такое архаично-восточное, которое до сих пор еще есть в России и в Болгарии, я думаю тоже и во многих странах, но гражданское общество - это содружество личностей, которые равны все перед законом и закон помогает им жить вместе. Я по этому поводу добрался даже до Аристотеля, «О государстве» и все это в свое время штудировал. Гражданское общество - это общество неравнодушных людей, это общество не трусов, не содружество норок и «моя хата с краю - ничего не знаю», а содружество активных людей, любящих свою родину, безусловно, но любящих ее не плакатно, а очень серьезно и к этой любви присоединяется еще и совесть. Вот в этом содружестве любви и совести, я думаю оно в России состоится, это неминуемый процесс исторический».

В последних своих высказываниях Шевчук не раз упоминает, что новое поколение России намного меньше заинтересованно в деньгах, чем их сверстники в 1990-х, что молодые люди сегодня беспокоятся о судьбе Родины. Одним словом, говорит он - прогресс налицо:

«Ну если вспомнить года три назад - вообще тишина была. Существовали нулевые годы, вспомним, и массы думали о себе, о своей семье, о деньгах. И даже креативные сословия - у нас классов-то нет в России до сих пор, только сословия - как бы даже люди харизматичные, они как-то ко многому равнодушно относились, а сейчас многие люди как-то, у меня такое ощущение, что многие люди повзрослели что-ли и задумались о будущем. Может, это в связи со сменой этих цифр, символов (предсказываемый конец мира в 2012 году), ну, в общем, многие люди как-то задумались о том, что же будет с Родиной и с нами, какая будет Россия, в которой будут жить наши дети? Я сейчас говорю банальности, но это факт. Мне очень нравится вот прибавление какое-то в обществе процента неравнодушных людей, откуда взрыв волонтерства такого? Сейчас даже испуганная Дума опять у нас придумала какой-то закон выстроить и это, такое гражданское чувство в какие-то рамки, в прокрустово ложе вбить. То есть это говорит о том, что общество так просыпается и люди задумываются. Все мои друзья и знакомые, которые раньше говорили «Фу, политика - это грязь», сейчас они понимают, что если ты грязен - то твоя политика грязная, а если ты стараешься жить чисто - то она и чистая. То есть без политики мы не можем жить, потому что она позволяет нам сосуществовать вместе, как писал Аристотель, старина».

«Молодежь сейчас менее романтична... может быть, она приобрела опыт, опыт предыдущих поколений, потому что молодежь 1990-х годов это «Ура!», «Свобода», «Рокендрол», братство, все рекой и так далее, то, что было примерно здесь на Западе в 1968 году. Все это было очень здорово, я помню Киев 1991 года, когда был рок-десант из Питера, приехали «БГ», «Телевизор», «ДДТ», Алиса» и во дворце спорта мы делали такой, революционный рок-фестиваль «Да здравствует свобода!», он был полностью набит, тысяч 10 народу. Я помню мента, который стоял на проходе, в совершенном шоке достает «макар», приставляет его к виску и говорит «Я с’час застрелюсь». А мы говорим «Дядя, а ты чего»? «Я, - говорит, - не понимаю, что происходит в стране». Мы его уговорили не стреляться, налили ему водки, в конце-концов он заплакал и ушел (смеется) То есть это были те времена, такие бурные, сочные, знойные, полные надежд. Сейчас надежд меньше, сейчас молодежь понимает, мне кажется, что борьба за гражданскую свободу большой риск. Но с другой стороны, молодежь активная, она более трезво смотрит на вещи, этот цинизм, мне кажется, стал неактуальным, и я этому очень рад».

Юрий Шевчук из группы ДДТ в разговоре с Николой Крастевым.