Герой России, лётчик-космонавт Сергей Волков в космосе побывал дважды, причём в 2008 году – в качестве командира долгосрочной экспедиции на Международной космической станции. В свои 35 лет он стал самым молодым командиром международного экипажа станции.

В апреле 2012 года Сергей рассказал о своём опыте в ООН - на симпозиуме, посвящённом Международному дню первого полёта человека в космос. А после заседания дал интервью нашему Радио.

Елена Вапничная спросила космонавта, что он испытывает перед взлётом.

ЕВ: Что вы испытываете перед взлетом? 

СВ: Это как когда ты идешь на экзамен: подходишь к двери и испытываешь волнение. Все нормальные люди, все живые. Просто волнение бывает разным. Одно волнение – когда ты идешь и ничего не знаешь, а другое волнение – когда ты к экзамену готов. И потом ты подходишь, берешь билет. Пока берешь билет, волнение есть. Как только его взял, смотришь вопрос, начинаешь отвечать – волнения больше нет. Ты работаешь и применяешь те знания, которые до этого получал, учил. Вот, наверное, здесь примерно то же самое. Пока ты не начал действовать, ты живешь на Байконуре (за две недели до старта мы приезжаем на Байконур), конечно, ты анализируешь, ты готовишься к полету, к стартовому дню. Конечно, здесь иногда, волнуясь, пропускаешь – особенно перед вторым полетом – через себя те ощущения, которые были в первом полете… 

Но уже в день старта, когда ты встал утром, особенно когда ты уже оделся в скафандр и идешь на доклад госкомиссии, едешь в автобусе, приезжаешь на стартовый стол, и вот она ракета, то там уже этого волнения нет. Смотришь на эту ракету. Она очень большая, она красивая, белого цвета. Ты идешь к ней, и это такие ощущения! Это приятные, я бы сказал, ощущения: вот ты подходишь к тому моменту, к которому готовился, тренировался, сдавал массу экзаменов. И вот он, этот момент. Поднимаешься на лифте, заходишь на свое рабочее место. Просто на работу каждый ездит на разных видах транспорта. 

ЕВ: Но не у всех работа заставляет их выходить в открытый космос. Вам довелось побывать там три раза в общей сложности. По пять-шесть часов. Как это было, какие были ощущения?

СВ: Это тяжелый труд. Физически тяжелый труд. Пятьдесят процентов энергии тратишь на «борьбу» со скафандром. Скафандр, он же надутый… И ты преодолеваешь давление постоянно. Мы же перемещаемся на руках. Ты должен карабины перевесить, должен тот блок, который устанавливаешь, или наоборот снимаешь, заносить. Веса, конечно, нет. Но есть масса. И через 6 часов уже хочется зайти обратно и отдохнуть. С удовольствием зашли в стыковочный отсек, закрыли люк и выдохнули, что, слава богу, вернулись, все закрыли, и можно сейчас уже плавно возвращаться на станцию. Опять же, теплая она и комфортная.

ЕВ: Но очень маленькая… И вы там проводите по нескольку месяцев с людьми (я понимаю, что вы с ними знакомы, и отбирались члены экипажа заранее) не близкими. Как вас этому учат? Вас готовят как-то психологически к такому совместному существованию. Но бывают ли какие-то срывы или конфликты?

СВ: Знаете, к сожалению, этому особо не учат. Нас, на самом деле, учит жизнь. Ты, во-первых, долго тренируешься с этим экипажем. Если будет психологический дискомфорт на момент тренировки, самое простое – это «завалятся» все тренировки и экзамены. Если, не дай бог, такая ситуация складывается, ее лучше решить заранее, а не увозить эти проблемы с собой в космос. Но в космосе, все-таки, эта опасность, которая присутствует, она объединяет. Мы должны справиться с задачей, которая поставлена. И если мы вместе, если друг друга поддерживаем, то и справиться с этим намного проще, чем если каждый сам за себя, и есть обиды и недомолвки. Стараемся, чтобы было комфортно жить и работать.